Доктор Крюк 2 - Виктор Гросов

держал наготове, но бить не стал — пока. Надо было понять, кто за ним стоит, а мертвецы, как известно, не болтают.

Я стоял над ним, тяжело дыша, и смотрел, как он корчится, пытаясь вывернуться. Ночь была теплой, но в каюте пахло потом.

Я стоял над вором, прижимая его к стене каюты, и чувствовал, как гнев кипит в груди. Крюк в моей руке дрожал от напряжения, острие его касалось его шеи. Капля пота скатилась по его виску, смешавшись с кровью от разбитой губы. Он упрямо молчал и это бесило меня до чертиков.

— Говори, — прорычал я, надавливая крюком сильнее, так что кожа на его шее побелела. — Кто тебя послал? Или я тебе горло вскрою, и дело с концом.

Он хрипло выдохнул, но вместо слов только сплюнул снова — кровавая слюна шлепнулась на пол у моих ног. Ухмылка не сходила с его лица.

Я бросил взгляд на сундучок — мешок с драгоценностями лежал нетронутым, он не успел до него добраться. Хорошо. Но кто его навел? Это был ключ, и без него я оставался слепым.

Я отпустил его ворот, отступил на шаг, не сводя глаз. Он осел вдоль стены, тяжело дыша, но тут же попытался вскочить. Я рванул вперед, прижал его коленом к полу. Крюк я держал наготове. Надо было думать. Или посоветоваться.

«Вежа, ты тут?»

Ее голос откликнулся мгновенно:

«Слушаю вас, носитель».

Я чуть не хмыкнул — она всегда была тут, эта невидимая помощница, готовая выручить, если я соображу ее позвать.

«Слушай», — подумал я, не отводя взгляда от вора. — «У меня тут крыса в каюте. Пытался обчистить сундучок с камнями. Молчит, как рыба. Как мне узнать, кто его послал? Есть идеи?»

Вежа помолчала секунду, и я почти услышал, как в ее невидимой голове щелкают шестеренки — будто она прикидывала, что мне открыть, а что придержать. Потом заговорила:

«Ранг „Староста“ позволяет запрашивать информацию. Я могу назвать заказчика. Стоимость — 100 очков влияния. Подтвердите».

Я нахмурился, чуть не выругавшись вслух. Сто очков? Это было слишком дешево. Я потратил тысячи на паруса и корпус «Принцессы», а тут — жалкие сто «ов» за имя, что может спасти мне шкуру? Что-то тут не сходилось. Я прикинул: если Вежа берет так мало, значит, ответ либо очевиден, либо не так уж важен. Может, я сам мог бы догадаться? Сквиббс, Роджерс, кто-то из порта… Но вариантов было слишком много, а времени — мало.

«Погоди», — подумал я, щурясь в темноте. — «Сто очков — это несерьезно. Ты что, издеваешься? Сколько у меня баланс?»

«13 294 очка влияния», — ответила она ровно.

Я хмыкнул про себя. Хватало с лихвой, но эта цена меня насторожила. Может, система проверяет, как я расходую очки? Или это тест — догадаюсь ли сам? Я глянул на вора — он смотрел на меня исподлобья, тяжело дыша, и его ухмылка чуть дрогнула, будто он ждал, что я сорвусь. Ладно, решил я. Потрачу сто «ов», проверю, как работает у нее система ценообразования. Если она права, я сэкономлю время. Если нет — ну, сто очков не обеднят.

«Подтверждаю», — подумал я.

«Очки списаны. Баланс: 13 194. Заказчик — клерк банка „Торговый Дом Блейка“. Тот, что принял ваши драгоценности».

Клерк? Тот лощеный тип с усиками и золотыми часами, который смотрел на меня, как на портового пса, когда я сдавал камни? Это он? Я вспомнил, как он крутил лупу над рубинами, бормоча про чистоту. Десять процентов от сделки, сказал он, а сам, видно, решил взять все, послав этого крысеныша за остатком. Умно. Я сдал треть камней, но он пронюхал, что у меня есть еще, и захотел урвать кусок побольше. А как узнал? Да просто — в главном кабаке города мой Стив растрезвонил о том что мы при деньгах.

Я наклонился к вору, глядя ему прямо в глаза, и медленно, с расстановкой, спросил:

— Клерк из «Торгового Дома Блейка», да? Это он тебя сюда послал, крыса?

Его зрачки дрогнули, ухмылка сползла с лица. Он явно не ожидал, что я знаю. Удивление мелькнуло в его взгляде, но тут же сменилось упрямством — он стиснул зубы и отвернулся, молча уставившись в стену. Я ухмыльнулся. Попал в точку. Вежа не подвела, сто очков того стоили.

Я выпрямился, держа крюк наготове, и оглядел каюту. Мне не нужны были свидетели. Вор лежал у стены, тяжело дыша. Но теперь я знал, кто за ним стоит, и этого пока хватало. Надо было решать, что с ним делать дальше, до утра оставалось не так уж много времени.

— Говорить не будешь, значит, — пробормотал я.

Ладно. Хватит слов.

Я размахнулся и ударил его рукоятью крюка по виску — не сильно, но точно, как врач, знающий, куда бить, чтобы вырубить, а не убить. Его глаза закатились, тело обмякло, и он свалился на пол. Тишина накрыла каюту. Я выпрямился, тяжело дыша, и оглядел его. Живой, дышит — грудь еле поднималась, но пульс был. Хорошо. Я не хотел крови на своей палубе. Надо было убрать его с глаз долой, пока я не решу, как вытрясти из него правду или использовать против клерка.

Я оглядел каюту. Под койкой лежали старые канаты — крепкие, потрепанные, но надежные. Я вытащил один с узлами на концах, и принялся вязать. Руки работали привычно — годы в море научили меня вязать узлы, что не развяжешь даже зубами. Я скрутил ему запястья за спиной, затянул так, что кожа побелела, потом связал лодыжки, оставив ровно столько свободы, чтобы он не задохнулся, но и не дрыгался. Он застонал сквозь забытье, но не очнулся — удар был хорош. Я ухмыльнулся про себя. Вежа сделала меня сильнее, быстрее, но старые навыки врача никуда не делись. Я знал, как вырубить человека одним движением, и знал, как держать его в живых.

Теперь — куда его? Луна висела высоко, до утра оставалось часа три-четыре, и мне нужно было избавиться от него до прихода команды. В трюм. Там, внизу, была маленькая клетушка — неофициальная тюрьма. Пустая, с ржавыми цепями на стенах и дверью, которая запиралась на засов. Идеально. Я схватил его под мышки, рывком поднял и потащил к двери каюты. Я выволок вора на палубу, оглядевшись. «Принцесса» покачивалась у пирса. Никого. Хорошо.

Спуск в трюм был узким, но я протащил его вниз, не церемонясь. В клетушке я швырнул его на пол, пристегнул цепь к его связанным рукам, проверил узлы