Системная Паутина 3 - Николай Ханов

преградила нам дорогу. Ингвар в который раз достал свою путеводную звезду и беззвучно выругался. Цель была прямо за этим сугробом. Нужно было либо прокапывать дорогу, либо опять идти в обход.

Где-то вдали, за пеленой падающего снега, послышался тоскливый волчий вой.

— Белла, у тебя же была кошка с верёвкой? — тихо спросил я, нажав пальцем на гарнитуру.

Над самим сугробом виднелись толстые еловые лапы, их можно было зацепить крюком с верёвкой.

Белла меня поняла без пояснений. Её размытый силуэт беззвучно скользнул мимо. Плащ со включённым режимом скрытия превращал её фигуру в едва заметную тень, а посреди метели её не разглядишь и в пяти шагах.

Без лишних слов она отключила маскировку и встала рядом с викингом. В её руках появился моток верёвки с привязанной кошкой. Так же молча раскрутила крюк и одним махом забросила его в нависающие над нами ветви. Не произнеся ни слова, она пару раз дёрнула бечеву, убедилась в том, что крюк надёжно держит, и отдала верёвку Ингвару.

— Спасибо, о прекраснейшая, — расплылся в улыбке викинг.

Изабелла проигнорировала подкат, запахнулась в плащ и превратилась в размытый силуэт, что тут же растаял в метели.

Ингвар даже не обиделся, он был всецело поглощён своей целью. Через несколько секунд он уже взбирался по снежной стене вверх, ловко перехватывая бечеву руками и загребая снег сапогами. Магия, благодаря которой мы не проваливались в сугробы, не помогала подниматься по почти вертикальной поверхности. Викинг сразу утонул в снегу по пояс, но упорно продолжал карабкаться наверх.

Где-то вдали снова послышался тоскливый волчий вой. И, кажется, в этот раз он прозвучал ближе. Грудь кольнуло предчувствие опасности.

— Белла, ты следующая, поторопись, — тихим, ровным голосом сказал я.

Ледяное спокойствие поднялось изнутри, пробежало волной по венам, застыло в груди, отразилось в равнодушно смотрящих на снежную завесу глазах. Я чувствовал, что времени у нас остаётся всё меньше и меньше.

Не успел силуэт викинга мелькнуть на гребне сугроба, как рядом с верёвкой появилась Белла. Она так же молча и не менее ловко полезла наверх. Белый плащ скрадывал её движения. Казалось, вверх по снежной стене ползёт большой комок снега.

Я же безмолвно и недвижимо наблюдал за ней. Я был одновременно здесь и где-то ещё. Как равнодушный зритель я впитывал происходящее, отслеживал любое движение, слышал малейший шорох.

Белый размытый силуэт мелькнул на вершине сугроба. Ещё секунда — рядом с верёвкой оказался и я. Вторая — я взлетел вверх, быстро перебирая руками и ногами, будто под моими сапогами был не рассыпчатый снег, а ровная дорога. Третья — я резко дёрнул верёвку, словно щёлкнул кнутом, кошка сорвалась с ветки и упала к моим ногам. Четвёртая — я иду к знакомому, размытому силуэту, на ходу сматывая бечеву. Хладнокровный расчёт и навыки профессионального убийцы превращали меня в крайне эффективную машину, для которой не существовало препятствий.

Вокруг нас был всё тот же, набивший оскомину лес, только ещё более тёмный и дремучий. В воздухе витало ощущение безнадёжности. Сзади в очередной раз раздался волчий вой, протяжный и слишком близкий. Мы успели буквально в последнюю минуту.

— Ингвар? — тихо, одними губами спросил я.

Белла кивнула вглубь чащи. Туда тянулась едва заметная цепочка следов. Викинг даже не стал нас ждать.

Не будь я сейчас таким равнодушно-спокойным, наверняка бы недовольно скривился. Последние полчаса викинг всё больше и больше напоминал одержимого. Он стремился к артефактному поясу, как потерявший рассудок наркоман. Сейчас я это видел так ясно, будто читал книгу в яркий солнечный день.

— У нас что-нибудь есть с защитой от ментальных воздействий? — еле слышно спросил я.

Белла удивлённо вскинула бровь, потом задумалась, её лицо приняло хмурый, сосредоточенный вид. Наконец она кивнула, протянула руку, а на её чёрной перчатке, как по волшебству, появился небольшой, красивый серебряный кулон.

— Бежим за ним, нужно успеть его перехватить, прежде чем он схватит этот пояс, — тихо произнёс я, взяв медальон.

Белла кивнула, и мы вместе сорвались с места. Цепочка следов, исчезающая среди падающих снежинок, была нам путеводной нитью, а в спину нёсся волчий вой. Он звучал ещё тоскливей и ещё громче.

За последние полчаса блужданий с Ингваром у меня появилось ощущение, что мы наворачиваем круги вокруг центра леса, обходя то глубокие овраги, то снежные стены из нагромождения сугробов. Будто кто-то специально оградил языческое святилище полосой природных препятствий. Сейчас это подозрение превратилось в твёрдую уверенность. Мы бежали по еле заметной цепочке следов, а в воздухе нарастал привкус чего-то недоброго. Чувство пробирающей безнадёжности сменилось ощущением ярости с привкусом безумства. Казалось, что где-то из-за грани слышимости доносится шёпот призывающий всех убить. Света стало ещё меньше, тени сгустились и налились мраком.

В один прекрасный момент громадные сосны внезапно расступились, и мы выбежали на небольшую поляну. Это и было то самое капище: в центре поляны стоял круг из заметённых снегом столбов. Под белыми шапками виднелись искажённые яростью и болью искусно вырезанные лица. В воздухе висело настолько ощутимое сумасшествие и ярость, что, казалось, его можно было потрогать рукой.

— Там, — тихо сказал я, указывая на цепочку следов, убегавшую в лес за капищем.

Белла, остановившаяся рядом со мной, хорошо держалась. Она хмурилась, смотрела зло и сосредоточенно, но в её глазах не было ни тени страха.

— Одень, — сказал я после секундного колебания и протянул ей амулет.

Она торопливо накинула кулон себе на шею. Секунда, другая — её лицо расслабилось и посветлело. Она благодарно кивнула мне.

— Я попробую привести в чувство Ингвара, а ты, как только появится возможность, доберись до пояса и спрячь его в своё хранилище, — отдал я последние инструкции и припустил по присыпанному снегом следу.

Белла, как я ощущал, побежала вслед за мной.

Следы привели нас к неприметному оврагу, недалеко от поляны. Там, между корней, виднелся край каменной арки, когда-то полностью засыпанной снегом. Ингвар нашёл арку и выкопал вход, вырыв настоящую канаву в рыхлом снегу. Из подземного хода доносились приглушённые удары топора. Чувство опасности и уходящего времени опять замаячило на краю сознания.

Недолго думая, я разбежался и