Отчаяние. Том 2. - Say Latto

Ты говоришь по-английски? — спросил он.

— Да. Итальянский плохо знаю. Лучше так, — кивнул я.

Он помолчал, потом кивнул охране:

— Жди здесь. Я спрошу.

Поднялся на помост. Подошёл к церковнику. Тот стоял с книгой, смотрел на столб, где девчонка — худая, избитая, почти без одежды — всё ещё стояла привязанная. Потом — на меня. Молча. Измерил.

Кивнул.

Спустя минуту охранник вернулся:

— Поднимайся. Только без фокусов.

Я кивнул. Прошёл мимо него. Поднялся. Дым тянул на юг. Пахло гарью и мясом.

Церковник ждал. Не здоровался. Сразу по делу:

— Говори. — По-английски. Голос сухой.

— Я пришёл за ней. Хочу её забрать. — Сказал я, тоже по-английски.

Он не удивился.

— Стигма подтверждена. Источник нестабилен. Тьма. Решение принято.

— Я предлагаю обмен. Две карты. Настоящие. Оружие ближнего боя. На выбор. Один F, один E. Без ловушек.

Он молчал. Смотрел на меня. Потом — на неё. Она стояла, еле держась. Кровь стекала по щиколоткам. Плечо обожжено. Шея в порезах от проволоки.

— Мы не торгуем душами.

— Но сжигаете их.

Он чуть качнул головой.

— Мы защищаем город. Это очищение.

— Она никого не убивала.

— Это не доказано.

— И не опровергнуто. Значит, она не виновна. Дайте мне её. Я выведу. Больше не увидите.

Он смотрел на меня ещё секунд десять.

По спине пробежал холодок.

Потом выпучил глаза. Сделал шаг назад.

– Нет. – Наконец ответил он. – Твоя душа тоже темна. Черна как ночь!

Черт. Справку запросил. Узнал уровень. Блядь!

Охрана дернулась со стороны. Он остановил их жестом руки. Сказал им что-то быстро на итальянском.

– Ты можешь покаяться. Бог всё простит. Очисти свою душу...

– Нет. Мне нужна только она. Я готов заплатить и больше. Просто назови цену.

Он покачал головой. Медленно. Почти с жалостью.

— Деньги не очистят тьму. И карты — тоже. Это только маска. Внутри — гниль.

Я молчал.

— Я вижу твой уровень. Я вижу, что ты несёшь. Ты пролил слишком много крови. Система не врёт.

— Я выжил. Это всё, что она показывает.

— Нет. — Он шагнул ближе. Лицо было бледным. Глаза — яркие. — Она показывает вес души. Твоя — тяжела. Пропитана убийством.

— Это моя проблема.

— Это наша проблема. Ты принесёшь заразу. Как и она. Ты принес Ад сюда.

Я не ответил.

Он вздохнул. Смотрел на меня, как священник на грешника в исповедальне.

— Я не хочу убивать тебя. Но если ты сейчас отступишь — ты спасёшь её. И, может быть, себя. Покаяться — ещё не поздно. Всё прощается, если искренне.

— Нет.

— Почему?

— Потому что мне плевать на прощение.

Он замолчал. Пальцы сжались на корешке книги. Плечи напряглись.

— Ты думаешь, что выживешь в этом мире один? Без веры? Без очищения? Без общины?

— Я выжил под землёй. Один. Несколько дней. Среди тварей, которые не читают ваши проповеди.

— Ты будешь следующей тварью, если не отступишь.

Я усмехнулся.

— Не сегодня.

Он посмотрел на охрану. Помолчал.

— И всё же… ты можешь спасти её не через торг. А через искупление. Очисти себя. Прими благословение. Мы спишем долг. И ты уйдёшь с ней. Оба — чистыми.

— Очистите лучше улицы. Там трупы.

— Твоя душа хуже.

Со стороны толпы была тишина. Сейчас начался гул. Кто-то спереди слышал разговор. И слова пошли по рядам. Люди начали орать, что я тоже темный. Что мне надо очиститься. Я сделал пару шагов по помосту в сторону толпы.

Весь в крови, грязи, лицо уставшее. В шрамах, но с решительными глазами.

Все стихли. Замолчали абсолютно все. Я обвел взглядом толпу и заговорил:

– Бессмысленно меня вам убеждать. Я ваши не приму заветы. Наверное, легко вам убивать. Привычно прикрываясь делом света. – Сделал паузу, набрал воздуха и продолжил. – Движением привычным топора. Отродье тьмы убито по закону. Ликует восхищенная толпа. Угодно то и господу и трону. – Всмотрелся в лица. – Мальчишке, что на площади сожжён – минуло лишь недавно восемнадцать. А вся вина, что темным был рождён. За это должен с жизнью он расстаться?

Опять замолчал. Никто не перебивал. Все смотрели и слушали.

– С усмешкой боги потакают вам. Чем больше крови - тем сильнее святость. Но ждите, скоро я за все воздам. Бедою обернется ваша радость. Не я, а вы решили убивать. Во имя света нить судьбы калеча.

Я опять взглядом обвел всех и шепотом по-русски спросил у Найран:

– Ты сможешь забрать их души, если я их смерть тебе посвящу?

Ответ последовал мгновенно.

Найран: Нет. Их боги сильнее. И их слишком много. Надеюсь ты не собрался устраивать мясорубку?

Я не ответил. Все ждали, что я продолжу.

– Вы думали умру я на костре очищения? В страдании и ужасе сгорая?

Я активировал щупальца. Они медленно вылезли из спины из под куртки сверху. Опустились на пол с четырех сторон.

– Говорите с вами Бог? Я русский. Со мной Бог тоже... – Я выпустил в правой ладони немного энергии. Багровый дымок заклубился над рукой. Я начал ритуал. – Съедаемы проказой и чумой. Умрут сегодня паладины света. Но даже в смерти не найдут покой. Все по канонам темного завета. Они к богам дорогу не найдут. Не обретут спасительного рая. Надёжно перекроет этот путь Богиня Тьмы и Смерти – МАРА!

Я сжал кулак и дым в руке погас. Но не втянулся обратно и не рассеялся. Намерение было отправлено. Я почувствовал на себе взгляд. Сильный, тяжёлый. И такой знакомый.

– Придурки, вызов бросившие тьме. Я снесу ваши храмы. Сотру лики ваших Богов. – Я стал медленно подниматься на щупальцах. – Я завершаю обряд. – Шепотом сказал я. – Я посвящаю жатву тебе, Мара. – Добавил по-русски.

Окинул взглядом толпу. На лицах непонимание. Они будто только что родились. Глаза круглые, никто ничего не понимает. Для них я просто диковинка. Часть представления.

Они никогда не видели ничего, кроме своей веры — и вдруг реальность пробила купол.

Я свёл руки вместе и стал выпускать энергию создавая большой энергетический шар. Медленно. Завораживающе.

– Пеплом я развею свет. Несправедливость вся уйдёт.

Почувствовал приток силы. По всему телу пошла энергия. Энергоканалы на руках засветились. В глазах