Лебедевы. Начало пути - Андрей Коткин

оказалось, еще не все участники этой драмы приняли в ней свое участие. Занятые в последний момент друг другом, мы совсем забыли про девицу. А та, изогнувшись на травяной подстилке в сторону татарина, вдруг вцепилась в него обеими руками.…И никакой магии в мою сторону не последовало. Не знаю, скорее всего, это был просто какой-то обман зрения, но словно само время в нашем шалаше замедлилось. Я ясно видел выкаченные белки глаз смуглого горбоносого мужчины, он изо всех сил пытался что-то сделать и… не мог.

Впрочем, долго у меня это мое состояние замедленного времени не продлилось. Внезапно спохватившись, я в прыжке воткнул по самую рукоятку один из ножей татарину в его подъяремную ямку и… не удержав равновесия, упал прямо на тело пленницы.

Женский крик вообще, очень пронзительная штука. Но тот же крик, выданный тебе прямо в ухо, он, кажется, вонзается прямо в мозг. И уже почти угасающим от этого непрекращающегося крика разумом: «Неужели я ее задел своим вторым ножом? Пашка мне такого точно не простит».

И снова родимая Система. Выручила. А может, это просто крик, наконец, прекратился, и я начал приходить в себя, а послание Системы там просто фоном выступило?

Чудом уцелев в схватке, вы победили заметно более сильного врага. Ловкость +2; Скрытность +1. Раскрыта новая дополнительная характеристика Удача. Удача +1. Помните, Удача — очень переменчивая особа! Не стоит на нее полагаться.

К счастью, с пленницей все обошлось, никаким ножом я ее не задел. Когда я малость опомнился и вновь принял сидячее положение, она по-прежнему валялась в своем расхристанном виде передо мной на куче травы. Желая привести ее хоть в какое-то более-менее адекватное состояние я не нашел ничего лучшего, чем с ней заговорить.

— Ты чего так орешь? Оглушила совсем! И, кстати, все, больше на тебя уже никто не нападает.

— Ты просто не представляешь, как это больно, когда ты подключена напрямую к пациенту и пытаешься наслать на него паралич, а его кто-то вот так, как ты, ножом тыкает. Но, кстати, спасибо тебе, я твоя должница. — Начала оживать бывшая пленница, правда, подниматься с лежанки она не спешила. А я буквально только в этот самый момент сообразил, что так ведь и не знаю результатов схватки по ту сторону от травяных стенок этого шалаша. Может там в этот самый момент к нам еще один татарин с ружьем подбирается?

— Ты это… накинь на себя хоть вон этот халат, что ли, — додумался предложить я, кивая в сторону татарской верхней одежды, которую они сами сняли еще перед началом своей трудовой деятельности, не желая испачкать ее в травяном соке.

— Ой, отвернитесь немедленно, — моментально окончательно включилась моя спасенная, тщетно пытаясь хоть как-то прикрыть свои груди, практически полностью вывалившиеся через разорванный ворот ее платья.

— Я снаружи присмотрю, чтобы больше никаких неожиданностей, — пробурчал я, чуть ли не насильно заставляя самого себя прекратить разглядывать столь притягательные для меня прелести и действительно вылезти из этого уютного укромного мирка во внешний большой мир.

К счастью, ничего непоправимого снаружи за время моего пребывания в шалаше не случилось. Высунув наружу голову, я буквально нос к носу столкнулся с Пашкой. Порученного ему часового он, действительно, снял с одного выстрела, после чего, не позабыв в темпе вальса перезарядиться и прихватить с собой трофейное ружье, поспешил ко мне на выручку.

— Цела твоя красавица, — тихо, вполголоса, чтобы не было слышно в шалаше, уведомил я братца, не зная, куда спрятать от него свой виноватый взгляд.

Впрочем, этого моего замешательства Пашка не заметил вовсе. У него своя причина для горя появилась.

— И ничего она не моя. У нее, вообще-то муж есть, — отвернул, в свою очередь он свой взор, выдавая мне свое внезапное горестное «открытие», словно мы вместе не видели спутника спасенной нами красавицы с самого начала.

Спустя несколько минут из шалаша в накинутом татарском халате показалась дама, и сразу стала ясна поговорка, что не одежда красит настоящую красавицу, а она одежду. Ну, в самом деле, даже обноски с чужого плеча, подпоясанные еще одним вышитым татарским кушаком, не смогли скрыть, насколько ж та была хороша.

— Я там, из пояса одного из разбойников, взяла свои сережки с сердоликом. Они не очень дорогие, но мне их мама на мой первый выход на бал подарила. Вы не против? — Вежливо поинтересовалась она у нас, с Пашкой. На что мы только головой замотали.

— Нет, нет, конечно, не против!

А потом как-то враз началась суматоха с трофеями. Точнее, конечно, началась она не вдруг и не враз. На время, пока мы еще не успели покинуть эту балку, надо ж было и караулом озаботиться. Ну, согласитесь, неловко будет: вот мы тут распирожились, такие победители, а вдруг раз, и из кустов по нам последний недобитый татарин выстрелит.

Кстати, в разыгранном нами наскоро «камень-ножницы-бумага» заступать на этот пост выпало моему брату. А я вот, как раз, пошел смотреть, что нам осталось от тех татар. Ну, вроде, у них же, даже если четвертый с ружьем ушел, еще минимум одно ружье где-то было.

Ружье отыскалось. И, пожалуй, это был с людоловов наш самый ценный трофей. Да, нет, без всяких «пожалуй», реально очень дорогое ружье оказалось. Даже не знаю, сколько такая штука может стоить. Богато изукрашенное сложной гравировкой, а также серебряной и золотой насечкой, оно даже на первый взгляд выглядело, как настоящая драгоценность, так еще и колесный замок с заводимой специальным ключиком пружиной. Насколько я знаю, это очень дорогая и сложная работа, у нас, в стране такое вообще, кажется, нигде не производят.

А вот все остальные татарские трофеи оказались, прямо скажем, так себешными Те же деньги я даже считать особо не стал, просто, ссыпал горстью себе в карман. Ну, не берут налетчики на дело все свои капиталы с собой! Так, горстка серебряной мелочи, да парочка золотых с нанесенной на них турецкой вязью, видимо совсем уж на самый крайний случай.

…А три кошелька с не очень большим количеством обычных рассейских денег, как и сваленные в кучку дорожные саквояжи с наборами личных вещей, я, после короткого опознания, немедленно передал их владельцам. Ну, мы же не какие-нибудь запорожские разбойники с их «что с бою взято, то свято», в самом-то деле. Точнее, два кошелька отдал прямо в руки хозяев, а третий — в руку все той же