Чужеродная Аллегория - Леон

А что самое страшное: энергетика могущественного мертвеца закрутилась диким вихрем, вызывая совершенно неописуемые чувства. Рор’Шах как ни старался не мог понять что и почему произошло. А так-же оценить собственные эмоции: несмотря на полноценную магическую катастрофу происходящую буквально перед его лицом… Шаман не ощущал ни капли опасности. Наоборот: взбесившаяся мана, словно бы наоборот вызывала некоторое… спокойствие? Правильность происходящего? Возвращение к правильному? Но он даже близко не мог сказать что именно чувствовал.

Вот только это не продлилось долго: всего десяток секунд. По истечении этого срока некромант полностью успокоил свою энергетику, его взгляд (если искры в пустых глазницах можно было так назвать) вновь стал осознанным. А сам мертвец заговорил, причём так словно бы ничего не произошло. И что-то подсказывало Рор’Шаху что не стоит упоминать о данной ситуации… никогда.

- Не боись: это не критично. Придёт с опытом. Вот смотри.

Второй мёртвый орк заходящий в круг, взмахнул рукой, легонько задевая один из тотемов. И тот, вместо того чтобы встретить руку сопротивлением хорошо закреплённой каменой колонны, или хотя бы качнуться, просто… закрутился вихрем. Ибо оказался не тотемом, а просто плотным туманом висевшим в форме тотема.

- Простые материалы, вроде банального камня, для подобных задач не очень подходят. Конечно, какую-то поддержку они без сомнения окажут, особенно при качественной обработке. Но по итогу буйство энергии их уничтожит, и финал ритуала в таком случае тебе придётся дожимать лично. А такими силами ты пока-что не обладаешь. Так-что в будущем ищи боле подходящие условия для своей магии.

Учитель взмахнул рукой и остальные тотемы так-же распались на составляющие. Именно распались: на кучки камней различных размеров, в туман же обратился только один. Ещё одно магическое воздействие, и камни одномоментно сплющивает буквально до пыли, которая подлетает, присоединяясь к уже витающему шару из праха обращённого орка.

- Впрочем даже из такой мелочи всегда можно извлечь пользу. – прокомментировал свои действия призыв – Под завязку напичканные маной очень серьёзной направленности осколки, по определению не могут быть бесполезными. Нужно лишь знать где и как их применять. Но это тоже придёт с опытом – главное помнить вот что: не существует бесполезной маны, существуют глупые маги.

Сказав это, Учитель по своей привычке, вновь взял паузу, для короткого магического импульса. А именно: опять призвал откуда-то двенадцать камней. Как подозревал Рор’Шах: он просто вырвал их из земли. Скорость их обработки не изменилась, почти моментально превратив невзрачные бульники в произведения искусства. Одиннадцать бульников. Двенадцатый же, некромант подвёл по воздуху к нему:

- Следует начать по порядку: с внутреннего, материального круга. Если в краткой и грубой форме: он предназначен для контроля над физическим состоянием вещей. Соответственно его элементы должны отображать возможные состояния этих вещей. Сейчас перед тобой: твёрдое состояние. Или как его ещё принято называть: "Земля". Сейчас ты самостоятельно проведёшь его обработку. Не нужно так паниковать: работать будешь по подсвеченным элементам, конечно-же. Это ведь обучение, а не попытка найти повод для наказания. Но это не значит что ошибки останется без последствий, конечно-же.

Рор’Шах посмотрел на висевший перед ним камень, покосился на удерживающего оный Учителя, и тяжело вздохнул. На мёртвом лице этого было не разглядеть, но шаман был уверен: его призыв ехидно лыбиться, искренне наслаждаясь страданиями шамана. Вот только какой выбор у него был?

Да и стоит признаться самому себе: даже будь у него этот выбор, орк бы не отказался. Он нашёл того кто не только разбирается в тёмном искусстве на недостижимом уровне, но ещё и не против поделиться своими знаниями. О подобном, гонимый своим-же племенем шаман самоучка не мог даже и мечтать. Ну а то что обучение будет сложным, нечестным, или жестоким…

Шаман принялся камлать, послушно вливая ману в выделенные участки камня. А на его лице тем временем, сам собой расползался довольный оскал, совсем как у война племени идущего в бой. Его всегда считали трусом, и возможно с какой-то стороны так и было. И тем не менее он всё ещё оставался орком.

Сражаются войны. А шаманы должны колдовать.

***

Урок продолжался долго. Каждый мёртвый сородич, каждый гончий варг, которых к удивлению Рор’Шаха оказалось больше десятка, даже случайные животные из ближайшего перелеска, которых приносила отправившаяся на охоту нежить. С началом каждого ритуала перед шаманом оказывался тотем, требующей для своей обработки полной концентрации, и значительных магических усилий.

Вскоре Учитель перестал объяснять значение тотемов: шаман успел обработать все двенадцать. Но это не значит что урок закончился: теперь некромант просто передавал камни молча, внимательно наблюдая за его работой. И явно не планировал останавливаться, то время как шаман почувствовал усталость уже на первом круге.

Но несмотря на грозящие магическое истощение, орк продолжал камлать с маниакальной решимостью. Не жалея себя он жадно впивался в подсвеченные лини и сплетения, алчно впитывая даже самые незначительные крохи информации. Информации которая шла в разрез не просто с правилами и догмами, а с самим мировоззрением вбиваемым в каждого орка с детства. Просто за обладания такими знаниями его следовало убить на месте.

Рор’Шах же применял их на практике.

И впервые в жизни тёмный шаман наконец-то чувствовал себя на своём месте. Сама суть его магического дара предполагала подобные действия. И на фоне возможности не просто безнаказанно, а даже поощряемо узнать хоть чуть больше в тёмных искусствах, что такое усталость? Ничтожная, ничего не значащая малость, которая обратиться в ничто уже через несколько часов.

А даже если нет, и последствия истощения останутся с ним на долгие и мучительные недели, это уже не будет иметь значения: рано или поздно, но усталость в конечном итоге пройдёт. А полученные знания он пронесёт до самой могилы…

…А возможно и за её пределы.

И потому Рор’Шах продолжал камлать. Пританцовывая на горящих огнём и негнущихся ногах, отбивая кисть в кровь о ритуальный бубен, заплетающимся языком и просохшим горлом проговаривая зов к духам. Он уже давно дошёл до пределов своего организма – даже слезящиеся глаза уже перестали видеть свечение на камнях – но продолжал выжимать из себя крохи маны, оставаясь в сознании на