Арии - Сергей Кэн

всякие безобразия, что они творили. Вот Старик и разошелся. Потом друга потерял. Не злись, просто так сложилось, — попытался объяснить я.

— Проехали. Буду разбираться, — и Хоттабыч, отвернувшись от нас, замер.

Наш фургон медленно катил по накатанной дороге, и постепенно вокруг нас стала проявляться жизнь. На дороге попадались встречные телеги, явно, что где-то рядом должна быть деревенька или небольшой городок. Старик громко приветствовал едущих нам навстречу. Я выглянул наружу.

— Скоро деревенька. Там остановимся на ночлег. Если мне память не изменяет, там спокойно, и никто нас не тронет, — Старик посмотрел на меня, — так что, малец, на сегодня у нас приключения кончились.

Мы катили уже по большой дороге, навстречу нам тащились телеги, везущие разную снедь и товары. Встречались и пешие люди. Некоторые шли поодиночке, а иногда и целыми семьями. Люди пели и смеялись, словно в той деревеньке, куда мы едем, должен проходить большой праздник. Многие махали нам рукой и, завидев название нашего фургона, улыбались. Чем ближе мы подъезжали к назначенному месту, тем чаще нас стали обгонять кареты, везущие хорошо одетых господ, и тогда нас просили прижаться и пропустить. Вокруг лежали распаханные поля, и то тут, то там можно было заметить крестьян, работающих на земле.

— А деревень-то ожила. Странно. Там дворов десятка два было, да харчевня. А тут смотри, подвода за подводой и туда, и сюда, — Старик в задумчивости стал приглаживать бороду.

Мы выехали на прямую дорогу, и впереди стали виднеться крыши домов, утопающих в зелени садов. Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее становился гомон звуков и мелодий песен, с полей шли группами крестьяне. Они пели и смеялись, закончив свои дневные работы, возвращались в поселение, вокруг бегали дети, пастух гнал коров на вечернюю дойку.

Остановившая нас при въезде в село стража не стала брать плату, предложенную Стариком. Двое стражников лишь улыбнулись, и один махнул рукой, показывая путь к постоялому двору.

— Тут по прямой, мимо не проедешь. Мы гостям рады. Вы как раз поспели на наш праздник. Выступать будете? — улыбаясь, пробасил один из стражей. Старик кивнул в ответ, и мы покатили по оживленной улице в указанном направлении.

— Прям расцвела деревенька-то, — Старик сказал это задумчиво. Мы, проехав несколько дворов, выкатили на большую площадь. Тут было полно мужиков, одни таскали бревна, другие пилили доски, кто-то колотил. Кругом стоял шум и крики, женщины смеялись и подносили кувшины с пенным напитком уставшим мужчинам. Работа кипела на всей площади, со стороны строили что-то наподобие помоста с вертикальными столбами. Рядом с этим сооружением бабы вязали какие-то тюки из соломы. Мелкие, носившиеся тут, помогали женщинам и подтаскивали пучки соломы из нескольких стогов, расположенных тут же.

— Здрасте. А чего такое тут? — Старик наклонился к одной такой женщине в цветастом платье, когда мы подъехали поближе.

— Так праздник у нас. Ночь Даров. Ой! Здравствуйте. Простите, вы же не местные, — она повернулась не сразу, а повернувшись, удивленно посмотрела на нашу банду, вывалившуюся на облучок, и улыбнулась, показывая ровные белые зубы.

— Был когда-то давно, — Старик улыбнулся в ответ, — сослуживец тут жил. В гости приезжал.

— О! А как звать? — ближе подойдя к фургону, она поправила кувшин, который держала в руках.

— Его-то? Трегоном. Трегон Ловкий. Стрелком был в королевской гвардии, — Старик склонился к женщине.

— Трегон? Сильное имя, но такого не припомню. Нет. — На секунду улыбка померкла. — Но, может, он имя сменил?

— Эт как же можно? Имя сменить? Разве ж так бывает? — прищурился Старик, я и Игорь следили за разговором, но помалкивали. Хоттабыч смотрел на площадь и на работы, которые там велись, места на облучке Лексу не хватило из-за его размеров, и потому он подглядывал за всем в маленькое боковое окошко.

— У нас можно, — она снова заулыбалась, показывая красивые белые зубы, — к нам потому и едут. Кому судьба не мила, кто успеха и богатства ищет. Все сюда едут. Тут все получить можно. Вы тоже сможете попросить, если захотите. А Трегона у нас не припомню, простите…

После этих слов она подхватила кувшин и направилась к остановившимся передохнуть мужикам.

— Вот и я такого не припомню… — Старик поудобнее уселся на облучке.

— Ты чего, учитель? — я перебрался к нему. — Смотри, как тут красиво. И люди какие приветливые, и место какое прекрасное, так бы и остался тут, да и жил. Не деревенька, а мечта.

— Ага. Так бы и остался, — Старик эхом повторил мои слова, — ты вот что. Хорош зубы заговаривать, поехали. Разберемся с этим тихим местом.

— Поехали, так поехали, — начал я, — че загадки городить. Что, и отдохнуть нельзя? Сами же говорили, что место тихое, никто не тронет, и тут тихо.

— Малец, вот ты балабол! Все! Вон постоялый дом. Пошли квартироваться, — Старик подхватил поводья и, подгоняя лошадей, загнал фургон в ворота постоялого дома.

Мы еще не успели толком припарковать свой рыдван, как к нам уже выбежал пухленький, с мокрой шевелюрой человек.

— Здрасте, гочпода хорошие, милости, так сказать просим. Комнаты? Отобедать? Может, помыться с дороги? Или еще чаго изволите? — он тут же начал нарезать круги возле нашей компании, а завидев в наших рядах гномов, так и вовсе поплыл.

— Какие гости к нам пожаловали! Сами мастера горного дела! Как мы рады, как рады! Щас все сделаем по первому классу, — на его раскрасневшемся лице светилась всеми зубами улыбка торговца при виде богатых клиентов.

Старик не спеша снял с фургона свой походный мешок и бросил его под ноги, пухленький тут же поспешил подхватить его своими ладошками.

— Не трожь! Иди лучше комнаты для нас устрой и поесть чего. Видишь, мы с дальней дороги, — Старик подхватил свой мешок и закинул его на спину, взяв в руки посох, направился к входу. Мы собрали свои пожитки и последовали за ним. Впереди нашей процессии топал пухленький мужичок, семеня коротенькими ножками и периодически кланяясь. Открыв дверь, он рукой пригласил нас внутрь. Переступив порог, мы попали на какой-то бесшабашный праздник. За столами в зале сидели компании, которые громко распевали незнакомые мне песни. При этом в зале стоял дух чего-то жареного, потные подавальщицы таскали между столов полные подносы разной снеди и кувшины с большими глиняными кружками, тут же между столов ходили музыканты, игравшие на скрипках, на подиуме танцевали барышни довольно фривольный танец. Все это сопровождалось возгласами и смехом. Увидев нашу компанию, стоящую при входе, по залу, прокатилось: «О-о-о! Новенькие! Давай к нам…». Возгласы неслись с разных концов зала, к нам стали подходить, знакомиться и приглашать за стол. Старик махнул