Зерг по имени Маша. Второй уровень. - Сергей Валентинович Хабаров

— Чёрт, просрал. — Выругался Банзай, подсчитывая точки на костях. — Ну ладно, давай, я готов.

Кристина тут же подобрала Банзая, сунула себе в рот и секунд тридцать пыталась прокусить его панцирь. А потом выплюнула вместе с обломком зуба.

— Я же говорил тебе, что это бесполезно. Мой панцирь неуязвим. Всё моё тело, по сути, сплошная бронекапсула.

— Но я должна узнать каков ты на вкус.

— Дура. — Безэмоционально подвёл диагноз Банзай и предложил. — Ну что, ещё партейку? У тебя зубов много и они быстро растут.

— Это что за сюр здесь происходит? — спросил мимик Джерри.

Эти двое сначала удивились внезапно явившемуся человеку, а потом, когда до них дошло, собственно, кто перед ними, они засмущались. Словно подростки, которых в кустах поймали за неприличным (То есть, за поцелуями. А вы что подумали?).

— Ну? Я жду ответа на поставленный мной вопрос.

— Камрад Старшая, я ответственно заявляю, что камрад Кристина рехнулась нахрен. В связи с чем рекомендую отстранить её от командования. — Тут же сдал Кристину Банзай. Та, конечно, обиделась на него и стукнула кулаком, но только заработала несколько трещин на панцире и ушибла руку.

Дальше пошёл краткий пересказ того, как Кристина в поисках новых вкусов перешла от съедобного к несъедобному. Её не интересовало можно это есть или нет. В первую очередь, её интересовали вкусы. Горькие, мерзкие, ядовитые, но главное-разнообразные. И она начала опробовать всё вокруг. Кнопки на панели управления, телевизор, обшивку броневика, игральные карты (по словам Банзай она их все слопала), пластик, пулю от пехотной винтовки, которая взорвалась у неё во рту и чудом не убила, Машин кокон.

— Чего?!! Ты мой кокон жрала, пока я спала?

— Да, но я поставила заплатку.

Маша повнимательнее осмотрела кокон. Там было сразу три заплатки, из одной торчала узенькая железная трубочка с краником.

— А это что? — спросила Маша, указывая на трубочку.

— Амниотическая жидкость из вашего кокона была очень вкусна. — сказала Кристина и мечтательно закатила глаза. — Я не нашла в себе достаточно сил воли чтобы ограничиться.

— Ты бы ещё лимончик с боку прилепила.

— Извините.

— Извините. — Передразнила её Маша, коверкая произношение. — ты сделала из моего кокона чёртов коктейль. Ладно, что дальше было?

А дальше, понадкусав всё до чего она могла дотянуться, Кристина натолкнулась на свой камень преткновения. Ей очень хотелось попробовать Банзая, но было две сложности. Во-первых, он союзник, а во-вторых, всё тело Банзая безумно твёрдый мозг, уплотнившийся до состояния алмаза, но став при этом прочнее титана. Маша вообще не знала, как ему можно навредить. Банзая можно в снаряд заряжать, вместо поражающего элемента и крейсеры им сбивать. Зная что ему ничего не грозит, паршивец решил подыграть Кристине и разрешил откусить от себя кусочек, если та обыграет его в игру. От карт отказались, потому что одни игры в карты основывались на математических вычислениях, в которых Банзаю не было равных, а другие-на интуиции и предвидении, которые Кристина прокачала за время вынужденного безделья до уровня профессионального игрока в покер. Да, карты уже к тому моменту были съедены, а новые делать лень. Играть стали в нарды.

— Весело тут у вас. Хорошо, хоть, на этот раз без свежего мертвеца обошлось. Так, своим королевским указом велю гастрономический беспредел прекратить, и броневик с товарищем, всех камрадами называющем, не кушать.

— Есть. — грустно буркнула Кристина.

— Отставить есть, в данном случае- «слушаюсь». — продолжала распекать Кристину Маша.

Зерги не особо богаты на мимику, но Маша своей интуицией чувствовала, что Банзай ухмыляется.

«Вот паршивец. Сделал гадость, и на душе радость. Сейчас ты у меня за всё ответишь, мелкий вредитель» — подумала Маша, а в слух сказала — Зря веселишься, клоп милитаризкий. Страна снова нуждается в своих славных героях, идущих на смерть.

— Героем я быть согласен, особенно, если потом об этом узнает Япошка и желчью изойдет от зависти. А вот насчёт «хождения на смерть»: давайте без меня. Камрады, давайте я лучше буду жить назло врагам.

— Когда так умничаешь, то жить назло ты можешь только союзникам. — ехидно подметила Кристина.

— Соберитесь, бандиты. Имейте уважение к моей монаршей особе. Начинаю постановку задачи: в темнице девица томится, а коса её…

Глава 13

Маша открыла глаза в теле мимика Гомера. Она не спала, она вообще была не в этом теле, а решала кое-какие мелкие дела в теле Джерри. Но тут она почувствовала, как её другого мимика кто-то трогает, и она экстренно перенеслась в Гомера, а Джерри тихо уснул в подсобке. Это была Синтия, она нависала над мимиком Гомера и целовала его спящего в губы. Одета она была в коротенький сексуальный полупрозрачный халатик чёрных тонов. Под ним были заметны очертания белья такого же цвета. Подробно рассмотреть красивое нижнее бельё мешал полумрак помещения. Официально, Гомер много спал и был обессилен, после лечебной инъекции от Джерри, а Синтия уже два дня была предоставлена сама себе. К её удовольствию были все средства Джерри и Гомера. Она кушала, отдыхала, посещала гладиаторские бои в яме и, даже, делала ставки, в общем-гуляла. У неё не было никаких ограничений, и она могла делать что хочет. Но только не покидая пределы Ямы-здесь она была в безопасности. Для дальнейших планов Маши деньги были не нужны, так что, на Синтию было не жалко. «Пускай гульнёт девочка напоследок»-думала Маша, но в последнем заказом рыжей был комплект сексуального нижнего белья с доставкой. После инъекции амниотической жидкостью мимик Гомер стал выглядеть не так мерзко. И, видимо, Синтия решила взяться за соблазнение всерьёз. Ну не могла эта женщина доверять мужчине, от которого зависит, и не держать при этом за яйца.

Поцелуй был хорош: страстный, горячий, с языком. Целоваться Синтия умела, на Земле такой поцелуй называли «французским». Он даже понравился Маше, и она была бы не против повторить, несмотря на то, что девушки её не привлекали. Вот только, с Синтией она играть не собиралась. Это было бы совсем жестоко.

— Это было очень приятное пробуждение. — прошептал Гомер.

— Я только начала. — ответила Синтия, задирая мимику майку и целуя его грудь, медленно спускаясь ниже, к паху.

— Остановись. — Сказала Маша, принимая сидячее положение и заставляя Синтию прекратить начатое. — Включить освещение.

Полумрак моментально рассеялся. Теперь Синтию можно было рассмотреть повнимательнее: она сидела на кровати, сжав ноги в коленях. Под полупрозрачным халатиком грудь, вместо лифчика, прикрывала широкая облегающая чёрная лента, под которой торчали напряжённые соски. Стройные ножки были упакованы в чёрные чулочки. Для пущего эффекта и