Сказания пыльных миров. Том 3. Гвард - Ярослав Кожедуб

дикоросы, из тех, что даже зимой растут. Под снегом или из-за того, что стихию Льда в себе несут. Она же травница, — поразмыслив, прищелкнул пальцами я. — А мы — дебилы. Точнее, я. Расслабился! На карту не смотрел, не увидел, как она вышла в поход. Если бы видел, что она двигается нам навстречу…

— Не важно, — внезапно подала сзади голос Энигма. — Время утегает, Грег. Не ругай себя, думай, что делать.

— Да… да… — я стиснул зубы, лихорадочно проматывая в голове варианты. — Так! Ждём, когда они приблизятся ещё хотя бы метров на пятьсот. Эни! Как только они входят в зону досягаемости, по моей команде прыгаешь в Реку и тут же летишь вниз. Хватаешь маму — я покажу, где она, как только они достаточно приблизятся, чтобы я мог разглядеть — и высаживаешь её… ммм… вон на той ветке. Там быстро и тихо объясняешь ей, кто ты такая, что мы рядом и зачем мы здесь. А! И предупреди, чтобы она не вздумала шуметь. Вниз не спускаетесь, ждете, чем все закончится, орки вас за стволом дерева увидеть не должны. Можете, наоборот, даже повыше забраться, та ветка чересчур низкая и тонкая…

— Хорошо, — раздался напряженный голос воровки.

— Риман. Как только мама будет в безопасности, я брошу на орков Вьюгу. Часть точно из неё успеет выскочить, я спрыгну вниз и займусь ими. Когда я окажусь внизу, поднимай завихрения снега, как в прошлый раз — не дай Арр’так Каруну подобраться незамеченным. Следи сверху, и, если увидишь, что он решил приблизиться и вмешаться — ори, как резаный. Так, чтобы я точно услышал.

— А дальше?

— А дальше по ситуации, — выдохнул я. — Может, повезет, и я успею разобраться с орками и залезть обратно до того момента, как эта сволочь среагирует и подоспеет. Если не повезёт… помогай мне сверху заклинаниями. По оркам бей только с противоположной от меня стороны Вьюги, или по тем, кто решит сбежать. По Арр’так Каруну… бей либо Светом, либо Воздухом. К первому у монстра если и есть сопротивление, то оно должно быть поменьше, чем к более распространённым стихиям, а у Воздуха заметный процент физического урона, так что, глядишь, проймёт его хоть немного.

— Принял, — тяжело вздохнул брат. — И почему ты вечно лезешь в самое пекло в одиночку?

— Я бы позвал тебя с собой, — на лицо невольно выползла кривая ухмылка. — Но ты же и сам понимаешь, что полезнее сверху?

— В следующий раз не отвертишься, — качнул головой Риман и тоже слегка усмехнулся.

— Договорились.

За приближением орков мы наблюдали со всё возрастающим напряжением. Наконец, с некоторым облегчением выдохнув, я изогнул шею и едва слышно прошептал назад:

— Стройная женщина в мехах, в правой части строя, только что выбежала из-за спин двух орков в доспехах. Видишь?

— Да, — так же тихо отозвалась Энигма. — Поняла.

Стоило ей это сказать, как отряд остановился, а мама, встав к нам спиной и, активно жестикулируя, начала что-то выговаривать тем самым оркам, из-за чьих спин она появилась. Наконец, в последний раз всплеснув руками, опустилась на одно колено и осторожно начала возиться с чем-то, нам невидимым. Впрочем, додумать было несложно. Скорее всего, охрана ценного специалиста по незнанию и глупости чуть не наступила на какую-то редкую травку. Или наступила, но растение не особо пострадало — иначе навряд ли мама стала бы так долго хлопотать над бесполезными ошмётками, вдавленными в заснеженную землю толстыми, окованными сталью сапогами.

Наконец, отряд двинулся дальше. К нашему большому счастью, после нагоняя от травницы, большая их часть смотрела вниз, стараясь не повторить недавнюю ошибку. Кто-то продолжал бдеть и посматривать по сторонам, но вот вверх не смотрел никто — в здешних лесах опасность очень редко приходила с этой стороны.

— Готовьтесь, — шевельнул я губами. — И… вперёд!

Несмотря на то, что последние слова я сказал пусть и чётко, но шёпотом, один из орков дёрнулся и замер, прислушиваясь. Ну и слух…

Впрочем, эта небольшая накладка уже не играла никакой роли: за спиной мамы, спокойно идущей в центре построения, сгустились тени — и она, без единого звука, провалилась в них. Раз — и в центре отряда зияет пустота. Два — орки резко останавливаются и оборачиваются, в попытках понять, что произошло. Три — часть неуверенно шагает внутрь строя, взмахивая руками и пытаясь нащупать исчезнувшую травницу. Четыре — и весь отряд затягивает белоснежной пеленой взявшийся из ниоткуда и резко разросшийся снежный буран. Пары секунд для Энигмы должно было более чем хватить, чтобы выскочить из его эпицентра, да и есть у меня сомнения, что лютый холод от заклинания прорвался бы в теневой мир в полной мере. Какие-то отголоски — да, возможно. Но не думаю, что целиком.

Последние мысли я додумывал, будучи уже в Полёте. Заклинание всё ещё не давало мне возможности летать, зато облегчало моё тело и замедляло падение достаточно, чтобы я не боялся ничего себе сломать, даже падая с такой высоты — метров так двадцать, если навскидку, не меньше. Уже у самой земли я обрубил подачу маны, чтобы не тратить излишнюю энергию — сейчас мне могут пригодиться даже сущие крохи. Сердце протестующе ёкнуло, в животе что-то неприятно сжалось, в ушах свистнул воздух, а земля резко ударила по ногам, отдавшись волной боли в колени и поясницу.

Разогнув ноги и обнажив меч, я рванул к своей первой цели. В отряде был считанный десяток воинов — и большая их часть из Вьюги, которая недавно тоже взяла очередной ранг, выскочить так и не успела. В полёте я успел заметить лишь троих счастливчиков — и двое уже заметили моё приближение, выхватили оружие и сдвинулись, чтобы прикрывать друг друга. А вот третий…

С другой стороны бурана сверкнула вспышка света. Дикий вопль боли заставил двух оставшихся орков вздрогнуть и чуть крепче сжать оружие. Я лишь слегка улыбнулся, даже не став смотреть вверх. Братишка бдит.

Противники магами не были, так что ускорение на них тратить я не стал — вполне вероятно, что оно мне понадобится чуть позже. Да и слишком прожорливо это заклинание, а мне ещё надо оставить неприкосновенный запас для возможного отступления через тени…

Первым делом я швырнул в правого орка светлячок, уменьшенный до размеров фаланги пальца и заряженный сразу тремя резервами. Мое первое, давно ставшее малополезным