(Не) Приличный путь героя. Том 6 - Kimiko

по касательной и уже сам оттесняя тварей в лес. Я не дал уйти никому из них, превращая снежный лес в пепелище.

А когда солнце окончательно взошло, я увалился на пень, тяжело дыша и глядя на свои руки. Я столько подавлял внутри… Мне было страшно осознавать, что с Машей что-то не так, что есть особенно сильный игрок, победить которого, кажется, просто невозможно! Конечно, всё не так плохо, но я… так устал.

— Лев! — окликнул меня женский голос, заставив вздрогнуть и поднять голову. Ко мне бежала Маша, махая рукой и улыбаясь. — Ле-ев!

Я рванул ей навстречу, подхватывая и заключая в объятия. Она, казалось, даже пахла так же, как и всегда: любовью, домом, покоем. Такая тёплая и хрупкая, я держал её на руках, прижимая к себе, и обещал, что навсегда сохраню это чувство безопасности и счастья. Я не мечтаю о розовом — о вечной любви, романтике или чувствах. Я говорю о стабильности, которую очень легко потерять.

— Я уже думал, что с тобой что-то случилось! — наконец поставил я Машу на снег, но всё ещё прижимал к себе.

Она же выкрутилась из объятий, глядя прямо на меня с каким-то странным выражением лица.

— Случилось, — твёрдо сказала она, вдруг нахмурив брови. — Мне скоро снова придётся покинуть игру, но уже полностью.

— Почему? — я вообще не понимал, что происходит. Что-то с игрой? Неужели вирусы или подобная хрень⁈

— В общем, ты помнишь… — Маша, казалось, едва подбирает слова, почесывая висок и ёрзая ногой по снегу. — Моя капсула давала сбой? Это всё потому, что я не прошла нормально медицинский осмотр. Не сдавала всякие важные анализы.

— Ты больна? — я отшатнулся, уже представляя, сколько придётся потратить, ведь простудой капсулу полного погружения не напугать. — Неужели это рак? Или… ВИЧ?

— Ты дурак, — рассмеялась Маша, стукнув меня по плечу. — Нет. И нет. Слава Богу. Но ты меня в итоге кое-чем заразил. Я… уже на четвёртом месяце, учитывая, что почти все из них провела в игре.

— А… как? — я снова отшатнулся, в этот раз опускаясь на пенёк. — Мы же всего раз… это самое, после моего возвращения из прошлой игры.

— По срокам всё совпадает, — вздохнула Маша, явно уловив мой подтекст. — И я давно ни с кем, кроме тебя, не… это самое. Короче, продолжать игру мне нельзя, уже слишком большой срок. Из-за этого и сбои, ведь капсула не рассчитана на содержание сразу двоих человек, вот и закоротило.

— Понял… — только и смог проговорить я, сидя на пеньке и шокировано пялясь в снег. Да, денег действительно придётся потратить чертовски много…

— Знаю, — Маша подошла ближе, присаживаясь на корточки и заглядывая мне в глаза. — Мы не планировали. Я не жду никаких слёз счастья или предложения. Просто… это ведь не станет концом?

— Концом? — я попытался собраться, сказать что-то умное, но сил было лишь на то, чтобы оставаться сидеть на пеньке. — Нет, нет, я так не думаю.

— Я готова на ДНК-тест, если он тебе нужен, — улыбнулась одними уголками губ Маша, выпрямляясь. — Мне по секрету передали, что до конца сюжета осталось пару недель, максимум месяц. Я пока пройду врачей, посмотрю, не случилось ли чего, ведь едва ли это частый случай, когда плод четыре месяца развивался в капсуле. Естественно, я оставлю ребёнка. Вот… И мне пора идти.

— Знаешь, наверное, это даже к лучшему, — я пока сам был не уверен насчёт всего этого, но точно не хотел, чтобы Маша два месяца жила в страхе моего негативного решения. — Мы всё равно собирались строить семью. Мне уже так много лет, что когда, если не сейчас? Раз так нужно, то… Давай, да? Справимся.

— Ага, — Маша наконец искренне улыбнулась, со слезами, струящимися по щекам. — Я очень боялась, что ребёнок… ну, не нужен тебе. Ты не выглядишь как человек, заинтересованный в этом.

— Меньше думай, больше следи за здоровьем, — усмехнулся я, испытывая очень противоречивые чувства. — Я постараюсь закончить здесь всё поскорее. Подождёшь?

— Подожду… — тихо проговорила Маша, поднимаясь на носочки и едва успевая коснуться губами моих губ.

В следующий же миг она отключилась, и только тело упало в снег. Бледное, неживое тело.

А я остался стоять под снегопадом, не зная, как выразить эмоции, разрывающие изнутри. Я не готов к этому всему! Я не хочу! Я не могу! Я… напуган.

— Мы встречаемся слишком часто, — раздался голос Шинигами, когда я тяжело дышал, держась за грудь. — Не переживай, ты ещё встретишь любимую.

— Мы… не в мелодраме, — задыхаясь, прохрипел я, даже не повернувшись к богине Смерти. — И её любовь не значит, что я должен… любить в ответ.

— Я была о тебе лучшего мнения, — Шинигами коснулась холодного тела, глядя на меня со сведёнными бровями. — Да ты же напуган, как котёнок, дрожа от ответственности и перемен!

— Я не… я не напуган этим, — попытался оправдаться я, но богиня встала, разворачиваясь и уходя. — Бояться — это нормально. Люди не боги, им всем страшно. Признать свой страх и справиться с ним — настоящее проявление смелости. А ты — просто трус. Трус, загнанный в угол девушкой. Если так боишься, просто скажи ей, что не хочешь всего этого. И оставайся один. Или одиночества ты боишься больше, чем ответственности?

Я снова остался один, не понимая, как мои счастливые планы превратились в то, что я остался трусом. Должно было всё закончиться не так. Я должен был выйти победителем — с кучей денег, молодой сексуальной девушкой и кучей возможностей. Но теперь я связан по рукам и ногам. Хотя… я же сам в этом и виноват…

Я вернулся в деревню только за лошадью, собираясь уехать, куда глаза глядят. Но меня вышло провожать всё село, подготовив в дорогу лучшее седло, множество съестного и… самый главный презент.

— Мы слышали, как ты говорил, что не видишь дальнейшей жизни без Клавдии. А она уже почти перестала нестись, так что забирай, — женщина, встретившая меня со стиральной доской, сейчас со слезами благодарности протянула мне курицу. — Если она принесёт тебе счастье, то мы готовы принести эту жертву!

— Не стоит лишать себя Клавдии, — пробормотал я, пытаясь