Зерг по имени Маша - Сергей Валентинович Хабаров

уничтожить проходящий мимо дикий зерглинг. Наказанием за трусость стало не только низкое общественное положение, но и запрет на свиту, Шаше было запрещено откладывать яйца, а прежде чем мутировать и усилиться, она должна была получить разрешение от более сильных матерей стай.

Шаша постучала по голове дремлющему рядом зерглингу. Тот не спеша разлепил глаза и недовольно на неё рыкнул.

— Беги к своей хозяйке. Доложи о том, что приближается добыча.

Зерглинг встал, размялся, развернулся к ней спиной и, прежде чем побежать, несколько раз зачерпнул задними лапами щебень так, что мелкие камушки полетели в Шашу. Зерглинг побежит и предупредит других матерей стаи, чтобы они ждали в засаде, когда противник приблизится достаточно близко, они внезапно атакуют и растерзают караван. Если бы противника было столько же, сколько и их, то Шаша нанесла бы царапину на голову зерглинга гонца. Если в два раза больше, то две царапины. Больше знаков не требуется. При численном преимуществе нападение не случится, свободные просто останутся сидеть в засаде.

Сейчас Шаше стоило бы спрятаться, после первой мутации сил у неё прибавилось и один на один с зерглингом она справится, вот только они по одиночке не ходят. Работа дозорного очень опасна, если её обнаружат, то убьют, так что ей тоже надо куда-нибудь убежать и спрятаться. К несчастью, так быстро как зерглинг она не передвигалась. Шаша покинула своё укрытие за камнями, надеясь незаметно отойти подальше и зайти каравану в спину.

— Уходишь?

Шаша обернулась. Вокруг никого. Неужели ей почудилось? Вполне могло, она сидит тут в одиночестве уже несколько дней. Её разум снова стал затапливать липкий страх неизвестного.

«Ну почему я такая трусиха?» — сжалась внутри себя Шаша, пытаясь отогнать навязчивый страх. — Просто почудилось.

— У нас говорят: "Когда кажется, креститься надо", — авторитетно заявил голос.

Шаша стрельнула дротиками на звук. Там было пустое место.

— Мимо!

Вот теперь Шаше стало страшно по настоящему. Тут кто-то точно есть.

— Хи-хи!

Она снова выпустила дротики на звук — и снова безрезультатно.

— Мазила. Поиграй со мной!

— Кто здесь?! Появись.

— Неть.

Небольшой камушек стукнул Шашу по голове.

— Поиграй со мной. Сможешь достать меня — и я убью тебя не сразу.

Шаша не приняла правила игры невидимки, а просто попыталась спасти себе жизнь бегством.

— Убегаешь? Я не разрешала тебе убегать!

Шаша почувствовала как в сочленение одной из шести ног врезается дротик. Кривясь от боли, она подгибает лапку и пытается продолжить бег.

— О! Ты не сдаёшься? Вот это по-нашему. Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг". Пощады никто не желает!

В следующий миг Шаше подранили сразу две ноги. Оставшихся конечностей было недостаточно чтобы передвигаться. Поэтому она клубком полетела вперёд, свернувшись, словно гиблинг какой — то.

— Не бывать тебе лётчицей с такими приземлениями, — саркастически заметил невидимка.

Шаше было обидно и больно, страх уже отступил, она сделала всё, чтобы выжить, а когда делаешь всё, что можешь, то уже не так страшно. Но до чего же обидно! Её убьют вот так, как беззащитное яйцо, а она даже не увидит своего противника. Злоба стала затапливать сознание Шаши, и она ответила своему врагу как могла. Сначала она выпустила все запасы желудочной кислоты через жвала, опрыскивая всё вокруг. Это сработало. Немного кислоты попало на невидимку и заставило проявиться его контур.

— Ё***, — выругался невидимка. Тогда Шаша пустила по контуру дротики, и судя по звуку, попала.

Быстрое движение смутного контура, вспышка резкой боли — и жвала Шаши падают рядом с ней, отделённые от тела. А сама Шаша чувствует, как к горлу прижимается что — то острое.

— Шутки в сторону. Слей биомассу с тела, — даже не потребовал, а приказал невидимка.

Шаша повиновалась, если она будет упорствовать, то невидимый противник просто прикончит её. Он так или иначе прикончит её, будь она на его месте, так и поступила бы, разница лишь в том, что её могут начать мучить перед смертью, а могут прикончить быстро, одним ударом. Зерги жестокая раса, если её и сделают пленницей, то только для того, чтобы позже съесть.

— Ну, давай, не останавливайся. Выливай всё.

— Во мне больше нет, — ответила Шаша, чувствуя, как невидимое жало сильнее давит на горло. С печалью она посмотрела на биомассу. Без этого запаса ей не регенерировать и не выжить.

— И всё? В тебе было всего — то пять литров?

— Я не лгу, наш прайд переживает сейчас не лучшие времена.

— Бомжи какие-то, а не Зерги, — хмыкнула невидимка и стала проявляться.

Шаша заворожённо уставилась на своего врага. Это был белый Зерг с голубыми глазами. Ничего более красивого и величественного в своей жизни она ещё не видела.

— Ты дозорная, так ведь? Тот зерглинг, что ты отослала, это гонец?

— Д — да, — ответила Шаша, с трудом пытаясь сосредоточиться на речи белого Зерга, а не на его внешнем виде.

— Вы подготовили засаду? Какая у вас тактика? Сколько Зергов в вашем, как ты сказала, «прайде»? Говори, а то хуже будет.

— Не надо жестокости, — проскулила Шаша. — Я всё скажу. Да, там засада, километра три отсюда, дальше по этой дороги. Там две матери, сорок зерглингов и двадцать гидралисков.

— Какая у вас тактика?

— Матери прайда со своими выводками прячутся под землёй и ждут, когда караван будет над ними. Тогда они выпрыгивают из-под земли и атакуют.

— Блин, опять стандартная тактика. Вы хоть бы что-нибудь новенькое придумали, уже даже скучно так воевать.

Шаша не знала, что на это ответить, так как снова попала под гипноз внешности белого Зерга.

«Какая она величественная и грациозная. Почему я не появилась в стае этой величественной королевы? Почему вынуждена жить такой убогой жизнью? Вечно бояться и терпеть помыкания других матерей? Нет уж, лучше меня убьёт и съест эта величественная королева! Стать строительным материалом и раствориться в желудке этого прекрасного существа лучше, чем продолжать влачить то жалкое существование, что она называет жизнью».

— Ну всё. Пожалуй, ты больше мне не нужна. Пару слов на прощание?

Шаша задумалась. Это всё, это конец. Величественное существо даже проявило благородство, дав ей, жалкой слабачке, сказать пару слов перед смертью. Просить о пощаде бесполезно и не имеет смысла. В таком состоянии её растерзают дикие Зерги, на трёх из шести ногах она даже не сможет передвигаться. Поэтому Шаша даже не думала просить о пощаде, ей хотелось сказать, что — то такое, что величественное существо запомнит. Эти слова — всё, что останется от Шаши, матери стаи, слабачки и неудачницы.

— Я жду. Давай быстрее, день не