Система Возвышения. Начало хаоса (СИ) - Мамаев Максим

В тот день мы так и никуда не выступили. Сначала, в обед, заварушка с переворотом, потом двигал речи, час ждали решения от лишенных командиров бойцов, ещё дольше считались и делились на отряды…

В общем, к моменту, когда что-то внятное оформилось, уже начало темнеть. Выступать в темноте я, естественно, не собирался.

Нам катастрофически не хватало защитных барьеров, не говоря уж о личных защитах. Идею сформировать из последних по отделению на каждый взвод пришлось сразу отбросить до лучших времён, ибо их хватало максимум на три взвода. С защитными барьерами дело обстояло чуть лучше — тут почти на две полные роты людей хватило.

Я решил не раскидывать в каждую роту по чуть-чуть, а сформировать две максимально укомплектованные барьерами, одна из которых, вдобавок, будет обладать тремя отделениями с личной защитой. Усиленными ротами, естественно, командовали Юля с Андреем — фаворитизм никто не отменял. Рота Андрея, к тому же, обладала и тремя отделениями с личной защитой.

Штаб теперь был перенесён в кабинет у меня на этаже. Там я проводил первый инструктаж, объясняя ротным и взводным суть новой тактики.

— Идём походными колоннами, по-ротно. Впереди, в качестве разведки, взводы с личной защитой. На будущее — в каждом из таких отделений должен быть ещё и кто-то с барьером. Они что-то вроде отделений тяжёлой пехоты — стоят в первой шеренге строя, первыми принимают на себя удар. Остальной взвод бьёт из-за их спин. Рота будет действовать повзводно — каждый взвод отдельная тактическая единица. Хоть оборону держать, хоть наступать — так удобнее. В рейды ходим теперь минимум ротами. Во время больших операций — армия работает уже по-ротно. Каждая рота становится отдельной тактической единицей, отделения с личной защитой — впереди, остальные бьют сзади. Запомните, это важно — каждый взвод будет состоять в группе. Предел группы у системы — как раз двадцать человек. Это будут постоянные группы, говорю сразу. Поэтому предупредите всех, у кого есть барьеры — они не должны тратить дух ни на что, кроме барьера! Опыт им будет капать в любом случае, они в пати. Нельзя допустить такой херни как раньше, когда некоторые просаживали весь дух в бою, используя и барьер, и атакующие навыки!

Про бойцов первого ряда. Мы сегодня же должны выделить им всё лучшее из защитного снаряжения. Плюс из оружия у них обязаны быть копьё и меч — первое что бы бить из-за барьера, второе на случай рукопашки. Понимаю, те, у кого есть личная защита, в основном высокоуровенные бойцы, но им тоже придется экономить дух — в случае чего, именно им придется прикрывать отход товарищей. Поэтому эти отделения и дальше будут формироваться из самых прокачанных бойцов.

В будущем у нас будет сформирован ещё один, особый отряд, под моим командованием — туда будут входить бойцы с навыками среднего ранга. Это будет наша тяжёлая артиллерия, этот отряд вместе со мной будет бить сильнейших монстров. Пока у нас лишь трое обладателей этих навыков, я, Карина и Алёна. Поэтому, Алёна, будь готова — в случае возникновения необходимости, именно мы трое завтра будем убивать крысиных командиров. Я планирую завтра начать военную компанию против вчерашней стаи. На этом пока всё, можете расходиться на отдых. Главная цель на завтра — добыть как можно большее количество защитных навыков. Объясните своим новым подчинённым то, что я вам рассказал. И да, дамы и господа, — окликнул я двинувшихся на выход людей. — Я прекрасно понимаю, что навыки, выбитые в бою, частенько "случайно" выучивают, не внося в общую кассу. Или просто уносят, что бы отдать близким. Так что прошу — мне, по большому счету, насрать, что будет с атакующими навыками, но защитные нужно обязательно сдавать все. Донесите это до бойцов, прошу вас. Я не хочу устраивать репрессий и публичных порок, но если люди не поймут меня и будут продолжать их присваивать… Я очень, очень разозлюсь. Хотелось бы не прибегать к непопулярным мерам без крайней необходимости.

Надеюсь, они поняли меня. Я, конечно, не собираюсь никого казнить за подобное. И не собираюсь сильно лезть в святая святых — делёж лута бойцами. Это и раньше делалось по принципу — всё лучшее нашедшему или добывшему, остальное — в общую кучу. И я понимаю, что отнимать это право у людей — очень плохая и опасная затея. Поэтому я буду закрывать на это глаза, но не в случае со стратегически важными навыками и ресурсами. И если надо — я готов публично, перед строем избивать до кровавых соплей нарушителей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я заново распределил этажи. Теперь на втором жила рота Алёны — перебдеть будет не лишним, пусть будет под моим приглядом. Понимаю, что это уже паранойя, но тут ещё один фактор — я не собирался переставать с ней спать, так что проще заселить на своем этаже.

Андрея и Юлю с их ротами поселил на четвертом, контролировать продовольствие. Миша и Павел заняли третий.

На каждом этаже вполне можно было разместить и три-четыре сотни человек, и я собирался так и сделать в будущем. Времена, когда на пол сотни бойцов отдавали целый этаж, в прошлом. Теперь это будет большой казармой, совмещённой с донжоном.

Сегодня спать я отправился один. Не было никакого желания видеть кого либо. Этот день выпил из меня все душевные силы, ни одно сражение не изматывало меня так. Я лежал и не торопясь пил адскую смесь из коньяка, виски, водки и шампанского, залитых в здоровенную пивную кружку, литра на полтора объемом. Очень хотелось нажраться, но когда ты становишься сверхчеловеком, с этим начинаются проблемы. Поэтому пришлось идти на такие ухищрения.

Перед глазами проносились воспоминания о сегодняшней бойне. Вот Даша, зло сузив глаза, бьёт в меня молнией. Вот растерянное выражения лица Оли, когда мой клинок вскрывает ей глотку. Она ещё не понимает, что для неё всё кончено, тянется ладошками к шее, пытается остановить стремительно покидающую тело алую жидкость…

Вот и взгляд Антона, от которого меня сейчас бросает в дрожь. В нём отчаянная безысходность и жгучая ненависть ко мне, ему уже ничего не важно, только бы я сдох, любой ценой, любыми жертвами…

А вот Володя. На его лице ярость и сожаление, он явно укоряет себя, что не прикончил меня сразу, в первый день. Он, наверное, уже понял к тому моменту, что обречён, что последний шанс меня убить упущен…

И снова Оля. Девушка пытается отползти, она задыхается, глядит на меня, в глазах ужас и отчаянная, невероятная жажда жизни. В её глазах читается мольба, она все ещё на что-то надеется, до конца не хочет верить, что это конец, даже видя, как я опускаю своё оружие на её сердце…

Что бы ни случилось дальше, скольких бы я ни убил в будущем, эти лица теперь навсегда со мной. Они не будут являться мне каждую ночь, но иногда, темными ночами, они будут возникать передо мной и напоминать мне, что я чудовище и убийца…

Так, ворочаясь и пытаясь заглушить душевную боль алкоголем, я и уснул, крепко нажравшись, но так и не почувствоваший облегчения.

Пы. Сы. Пожалуйста, ставьте лайки и пишите комментарии, очень мотивирует))))) Больше лайков — чаще прода))

Глава 22. Победа

Проснулся я поздним утром, в одиннадцать. На полу стоял полупустой бокал с моим вчерашним коктейлем, в голове была лёгкая муть. Желания вставать и идти вершить великие дела не было совершенно. Сон не принёс особого облегчения, на душе всё ещё было погано.

Поздравляем! В течении суток после переворота никто вы удержали власть! Система признаёт вас лидером анклава Гранд!

Я потянулся к бокалу, сделал мощный глоток и громко рыгнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Жалкое зрелище, — сказала, входя ко мне, Алена. — Лежишь, пьёшь и рыгаешь, вместо того, что бы заниматься делами. Что, кошмары мучили? А как же вчерашний пафос? Где же то чудовище, которое вчера собиралось пожирать других чудовищ?

— Тут оно, тут, — недовольно проворчал я, поднимаясь и начиная одеваться.

— Пока я вижу тут только чудовищную вонь. И грязь. Ты что, так и собираешься жить в этом свинарнике?

— Нормальная комната, что не так? — огляделся я. Ну да, чуть неубрано, немного хлама, но в целом…