Петля судеб. Том 3 (СИ) - Васильев Андрей Александрович

- Мертвого уговоришь – я снова глянул на небо, где солнце стояло в зените – Опять же – ты еще и компанию мне составишь, как от такого предложения отказаться? Сейчас, только пару распоряжений отдам.

Впрочем, особо никому ничего объяснять было и не нужно. Участники недавнего рейда рассказывали остальным о своих подвигах, Кролина о чем-то спорила с Амадзе, который попутно изымал у сокланов добытое ими добро, что же до моих приятелей НПС, то они каждый занимались своим делом. Гунтер приходил в себя, брат Мих сидел рядом с ним и что-то бормотал себе под нос, ну, а Флоси уже где-то добыл бурдюк с пивом и методично последнее уничтожал.

Короче – до меня никому дела не было, кроме, разве, все того же Амадзе, который поймав мой взгляд похлопал себя рукой по боку, на котором висела сумка. Мол – нет ли чего, дражайший лидер? Такого, что тебе не нужно, а клану сгодится?

Резонно. Глупо отправляться в гиблое место вроде Вечной Степи с лутом в кутулях.

Первым делом я заценил перстень, который мне перепал от Рахмана.

Перстень одинокого бойца

Некогда этот перстень принадлежал отважному и немногословному воину пустыни, ставившему свою честь выше жизни, и одинаково помнившему как зло, так и добро. Он приходил на помощь к тем, кого считал своими друзьями даже тогда, когда его не звали и ждали, абсолютно не думая о славе или добыче. Ну, а враги точно ведали о том, что рано или поздно им придется отвечать за нанесенные обиды, поскольку мщение со стороны этого одинокого воина пустыни неотвратимо, как рок, и он никому не уступит свое право на него. Даже другу.

+ 320 к силе;

+ 240 к ловкости;

+ 110 к выносливости;

+ 36% к шансу нанести удвоенный урон при контратаке;

+ 18% к шансу нанести урон ядом;

+ 28 % к маскировке;

+ 15% к защите от змеиных укусов;

+ 10% к вероятности найти источник воды в пустыне

10% скидка у вендоров-караванщиков (только в оазисах).

Ограничения к классовому использованию предмета – воины и лекари.

Прочность 2300 из 2300

Минимальный уровень для использования – 95

Скажем прямо – не зря я Бахрамиуса уломал пойти с нами в рейд. Вещь-то козырная. Настолько, что я сразу ее натянул на безымянный палец левой руки, перед тем сняв кольцо, которое, правды ради, давно уже перерос.

Что до наплечников блаженного Мики, которые мне достались в качестве еще одной награды за прохождение квеста, то эта вещичка оказалась абсолютно никчемушной, да еще и на семьдесят шестой уровень. Даже странно, что такой хлам за сложный квест выдали.

Еще мне в руки впервые попали шкатулки с секретом, те, что ввели в оборот с последним обновлением. Красивенькие, аккуратные, небольшие, инкрустированные разноцветными каменьями, они прямо просили: «открой меня». Да и открыл бы, кабы было чем. Но нет, для сего деяния требовался ключ, который так просто не раздобудешь, его либо с боя надо брать, надеясь на причуды рандома, либо на аукционе покупать за неподъемнейшие деньги. Причем – если повезет и они вообще будут в продаже. Возможно, через годик, когда народ с шкатулками наиграется, цена на данный девайс упадет и их можно будет приобретать за пятачок пучок, но сейчас в игре шкатулок куда больше, чем ключей, потому стоимость запредельна. И ведь берут! Сметают с прилавков мигом!

Но оно и понятно – это же, по сути, интереснейшая игра в игре, будящая азарт, который правит многими и многими. И даже досады на себя у тех, кто отдал огромную кучу золота, а после достал из шкатулки рецепт на простой меч первого уровня, думаю, нет. Игрок просто воспринимает это как данность, говоря: «зато в следующий раз сетовая шмотка выпадет». И искренне верит в это! Что именно ему, а не кому-то другому в следующий раз удача непременно улыбнется, просто потому что иначе быть и не может.

Воистину – блажен, кто верует.

Впрочем, там, в обычном мире, все работает точно так же. Чем от этих азартных открывателей шкатулок отличаются те, кто участвует в телелотереях, ходит на курсы бизнес-коучей и платит немалые деньги за составление натальных карт? Да ничем. Они точно так же надеются на чудо и удачу, которая с чего-то должна встать на их сторону. Хоть в чем-то. Хоть где-то.

Может, потому что если хоть за это не цепляться, то вообще верить будет не во что? Не в глобальном смысле, не в мировом, а в личном, житейском? А если верить не во что, как дальше жить? Зачем? Для чего?

Ладно, занесло меня что-то. Надо будет эту красоту Амадзе отдать, пусть в хранилище лежат. Я точно за ключами гоняться не стану, мне без них есть чем заняться. И жетоны туда же отправятся, не для меня эти маленькие игровые радости.

А вот медаль «Пустыня может спать спокойно» в специальный неубиваемый мешочек уберу, а после в личной комнате оставлю. Ей-ей, прикольная вещица. С одной стороны солнце, встающее над песками отчеканено, а с другой мужик в забавном шлеме с козырьком и с легкой небритостью, стоящий на фоне какой-то бочки и смотрящий в даль, изображен. Наверное, тоже какой-то легендарный герой из местного заковыристого прошлого.

- Обмен открой – попросил я Амадзе, а после перекинул ему вещи из своего инвентаря – Сегодня меня уже не будет, если что вы с Кролиной ситуацией рулите.

- С этим куда собрался? – казначей мотнул подбородком в сторону Мастера Стрекоз, который сидел на ступеньке и, щурясь, смотрел на небо – Да?

- С ним.

- В оба гляди – посоветовал мне полурослик – Нет, я сейчас заботливого папу не включаю, у тебя самого, думаю, уже яйца сединой подернулись, но когда о чем-то договариваешься с такими игровыми китами, как этот, следует взвешивать не то, что каждое слово, а каждую букву. Чтобы после не гадать, отчего ты перед ним весь в долгах, хоть вроде ничего взаймы и не брал.

- Знаю – я хлопнул его по плечу – Потому без тебя и Кро ни о чем с ним договариваться не стану.

- Ну да, ну да – покивал казначей, явно изучая полученные от меня предметы – Уже поверил. Ммм, хорошее колечко. Не жалко?

- Для своих – нет – заверил я его – Все, бывай. Да, за Гунтером наблюдай, не сочти за труд. Ему неслабо прилетело нынче, мало ли что? Система любит всякие трюки, вроде «вы не оказали рыцарю своевременную помощь, и он умер, репутация с Орденом Плачущей богини снижена на десять единиц».

Ничего такого я на самом деле никогда не слыхал, но все же лучше будет, если за непутевым рыцарем будет пригляд.

- Его Фрейя уже осмотрела и каким-то зельем попотчевала – отмахнулся от меня полурослик – Так, Мысь. А ты куда намылилась? Что значит – домой? А лут сдать в казну? Иди сюда, я говорю!

Хреновый я все же друг. Вон, Амадзе, которому до фон Рихтера дела, в целом, нет, про то, что с ним Фрейя поработала знает, а я нет. Стыдобища!

- Идем? – поднялся со ступеньки Мастер Стрекоз, когда я подошел к нему, а после изящным жестом достал из сумки свиток перемещения – Или передумал?

- Идем – я глянул на Назира, который по своему обыкновению появился словно ниоткуда. Вот вроде бы только что его рядом не наблюдалось, но стоило только прозвучать слову «идем», и он тут как тут. А жаль. Степь такое место, где лучше выживать в одиночку, без друзей-НПС. Так за них спокойнее.

- Ну и ладушки – глава «Воинов света» взмахнул рукой и вспыхнула синева, в которую шагнул сначала он, а после и я.

Причем в последний момент, уже входя в портал, я заметил Седую Ведьму, которая, как мне показалось, была очень недовольна тем, что я куда-то отправился в компании с Мастером Стрекоз. Вроде как даже руками махала, мол: «куда, стой!».

Хотя, наверное, показалось. Случись чего серьезное, она бы мне в личку какую-то гадость написала, а ничего такого не произошло. Ну, а недовольство… А когда она вообще чем-то довольна бывает в последнее время?

Что до форпоста — это было не то место, где не так давно побывала наша дружная компания. Похожее, но точно не то. И дома стоят по-другому, не в две линии, друг напротив друга, а эдакой подковой, и кабак местный носит другое название. Здесь, вон, на вывеске фигурирует надпись «Три топора» в компании с тремя не сильно умело изображенными указанными предметами, расположенными рядком, а в том форпосте трактир точно звался иначе. Если не ошибаюсь - «Солнечный удар». Ну и картинка была соответствующая – солнце во всю вывеску и какая-то растительность, красующаяся на его фоне.