Пленники Мира-Темницы - Артемис Мантикор

- Знаю, а ещё ты знаком с Лииндарком, новым подземным королём и Цианеей.

Я хмыкнул. Немного удивило, что Безупречный знает о ней. Цианея была подругой Сайриса. Это она помогала мне разобраться с моим плащом, карминовый цвет которого теперь преследовал меня всюду.

- Мой брат тоже был её обладателем. Магия цвета, как и магия судьбы - один из аспектов истинной третьей стихии. Ещё, хотя сейчас это уже не актуально, её зачатками обладали Томаэль и Саринфа. Если помнишь богинь, которых ты принёс в жертву богине-чудовищу.

- Я хорошо помню кто такие Маэ и Рин, - в моём голосе прозвучал лёд. Такого удара от наставника я не ожидал.

- Прости, я знаю что ты не мог ничего с этим сделать, - кот тоже понял, что немного перегнул палку. - Я знаю, как работает судьба и пророчества. И тем более знаю, как работает твоя кровь тари. Но ты выбирал буквально худшие варианты решений почти на каждом этапе пути.

- Этот выбор делала за меня твоя магия судьбы. Но теперь я свободен от пут пророчества.

- Да. Это причина, по которой я здесь и говорю с тобой, как с равным и как со своим учеником. И как с.. другом, который разделяет ту же боль, что и я. Мы оба мантикоры. Оба позорим наш вид. Это одна из причин, если точнее.

- А какая другая?

- Вторая кроется в том, что я тебе только что рассказал. Магия судьбы. Магия цвета. Аспекты света, оказавшиеся смежными с созиданием - Солнечная Надежда Маэ и Солнечная Радость Рин. Боги, у которых была сила подавлять пустоту. Ещё - магия слова. Им обладает знакомый тебе Сказочник и обладал несостоявшийся лисий посланник Алькор, “Принц Мародёров”, который погиб ещё до начала пути в Клинковую Рощу. Но это только верхушка айсберга возможностей природного антагониста пустоты. Самое могущественное проявление её силы - это ты, Синаэль.

- Я? У меня нет ничего из описанного тобой!

- У тебя есть нечто большее. То, на что ставил Нархаармис.

- Хочешь сказать, это она открыла путь между мирами? Я использовал тогда астрал, если не ошибаюсь.

- Я не маг, Синаэль. Я убийца. Но рискну предположить, что стихии имеют свойство смешиваться. Видишь ли, зачатками этой силы обладают все, кого твой Ректор притащил в мой мир.

Я вздрогнул.

- А те, кого перенёс я?

- Не знаю, у меня нет специальных анализаторов, если ты об этом. У этой стихии нет школы магии или учебной литературы. Я вообще не знаю, с чем мы имеем дело. Есть лишь ряд догадок, но они могут быть и не верны.

- Каких?

- Эта сила очень сильно связана с волей. Потому что эффект мантикоров на языке посланий мира, это очень узконаправленные вспышки огромного бонуса к воле. Настолько большого, что это вызывает принудительный перекос сознания и ты становишься буквально рабом и фанатиком своего же желания. А перекос характеристик, как ты знаешь, это всегда плохо.

- О каком порядке чисел идёт речь?

- Не знаю. Но речь идёт об огромном перекосе.

- Идеально острый и способный пробить всё клинок, но такой же хрупкий… - припомнил я.

- Именно, - кивнул кот. - У нормальных тари идёт взаимообмен с партнёром, и эта сила уходит на восстановление нашего разума и души. Поэтому тари не стареют психологически даже спустя тысячи и тысячи лет. В нашем подземном городе с братом я встречал старейшин, которым было свыше десяти тысяч, и они помнили ещё правителей тари под открытым небом, во времена золотой эры…

Безупречный тяжело вздохнул, вспоминая о прошлом.

- Ты бы смог их отличить от юных дев разве что заглянув в инфо и увидев высокий уровень, - продолжил он. - Или узнав, как много всего они успели постичь и освоить в жизни. Их ничем нельзя было отличить от тридцатилетних котят. По той же причине мы не прекращаем учиться, тренироваться и развиваться. Мы - вид, рождённый для вечности.

- А у нас вместо обмена собирается бонус к воле.

- Грубо говоря, так бывает при любом нарушении этого энергообмена. У каждого вида есть свои сильные и слабые стороны. Тари бессмертны, вечно молоды, не болеют, обладают отменным здоровьем, красотой и талантом к магии. Но всё это имеет обратную сторону. Мы становимся очень хрупки, если разрушать наши узы. Наша сила - в единстве. Без него получаются дивергенты вроде нас.

- Значит, эта новая стихия зависит от воли, - подытожил я. Заодно отметил, что поступил правильно, когда вбил именно в волю свой запас свободных характеристик. К счастью, не весь. Мудрость мне тоже понадобится, чтобы избежать перекоса в развитии, если уж он так важен.

- Почти. Ректор говорил, что это не совсем так, и что помимо воли нужно что-то ещё, что приводит этот механизм в действие.

- Вера? - предположил я, вспомнив безумцев на Земле.

- Воля, вера и наличие связи с этой стихией. Может быть, что-то ещё, я не знаю.

- Воля, вера и связь со стихией… - повторил я.

- Да, формула такая. Хотя, это только моя догадка. Как я уже сказал, у меня есть только сборник легенд древнего мага, история моего брата и то немногое, что я знаю о плане Нархаармиса.

- Звериное имя и признание мира, - продолжил я мысли вслух. - Ректор брал людей с Земли, затем проводил их сюда, засовывая в тела НПС. Эти НПС были сделаны под нас, внешность списана с реальной, но адаптирована под расовые особенности, вроде эльфийских ушей или гномьего роста. Имя мы получали за соответствия образа мышления представителям расы. Фишка с кровью древних - лишь шанс, что новая раса будет тебе подходить больше…

- Да, - кивнул кот. - Для этого я тебе дал зелье абсолютной удачи, чтобы каждый получил максимально подходящую расу из зверян. Так я получил то, что создавал для себя Ректор - обладателей связи со стихией незримой магии судьбы Мелиса, которой похоже в твоём мире в избытке. Но при этом - истинных тари.

- В моём бывшем мире вообще нет магии, - со вздохом сказал я. - Не было, если точнее.

- Нет? - впервые за время знакомства с Безупречным, я увидел на его лице такое искреннее