Полное погружение 2.0 - Алекс Го

в порядке? — встревожено спрашивает женщина, и я только тут замечаю, что плачу.

— О да! Все просто замечательно! — размазывая по лицу слезы, начинаю смеяться. — Все просто великолепно! Я счастлива, как никогда в жизни!

— Так вы знаете этого человека?

— Да. Это мой будущий муж. Просто я до этого никогда не видела его без бороды.

— Значит, полицию вызывать не надо? — у нее на лице огромными буквами написано нежелание оповещать власти о том, что в работе «Второй реальности» произошли такие серьезные накладки.

— Конечно! — мне и самой не нужны вопросы и лишние разбирательства, — и я даже не стану подавать на вас в суд!

На лице менеджера написано глубокое облегчение — еще бы, разом разрешилось столько проблем, и она счастлива, кажется, не меньше меня.

— Когда он очнется? — спрашиваю, снова вернувшись к капсуле и прилипнув к прозрачной поверхности.

— Через двенадцать с половиной часов.

Я киваю.

— Оставьте нас, — и отворачиваюсь от нее и кладу ладони на толстое холодное стекло, потом и вовсе прижимаюсь к нему щекой.

— Фатих, — зову я, но он меня пока не слышит.

«Двенадцать часов», — думаю я. Теперь мне надо найти в себе силы, чтобы уладить все проблемы, купить одежду для повелителя, привести себя в порядок — ведь он не должен увидеть меня такой зареванной, да еще и в этой больничной ночнушке.

— Фатих… — кажется, я улыбаюсь, как сумасшедшая, и не могу отвести глаз от заключенного в капсулу тела.

От слабости я едва стою на ногах, надо бы поесть и поспать, но мне страшно уйти отсюда и вновь расстаться с ним. Только мысль о том, что повелителя вряд ли порадует мой измученный и полубезумный вид, заставляет меня покинуть помещение и заняться собой.

Глава 45

Пробуждение

Что грустишь, о голубка, на древе высоком?

Ты печаль растревожила горестным оком.

Потеряла ты друга? Я тоже покинут.

Что ж, мы оба с тобой обездолены роком.

Плачь же, плачь надо мною, пока не увидишь,

Что из глаз моих слезы струятся потоком!

Погляди на меня, каждый вздох мой, как пламя.

Приближаться не надо — сгоришь ненароком.

Улетай же! Быть может, ты встретишь в Хиджазе

Караван кочевой на просторе широком.

Он увозит красавицу, льющую слезы,

Погруженную в думы о доме далеком.

Заклинаю тебя, если встретишь ты Аблу,

Погрусти, помяни обо мне, одиноком:

'Он рыдал на лугу. Только слезы иссякли,

И глаза исходили кровавым потоком'.

ИМРУУЛЬКАЙС

Через двенадцать часов я, едва не подпрыгивая от нетерпения, в окружении нескольких врачей, наблюдаю, как регенерационная капсула разворачивается в горизонтальное положение, и специальная жидкость сливается через множество небольших отверстий. Стеклянная крышка с шипением поднимается и отодвигается в сторону. Я тут же бросаюсь к открывшейся капсуле, и меня никто не останавливает, наверное, понимают, что я и так на грани. Едва сдерживая дрожь, беру руку Фатиха и сжимаю в своих ладонях. И только почувствовав знакомое тепло его сильных пальцев, выдыхаю и наконец полностью убеждаюсь, что он действительно жив, а не является фантомом или моей выдумкой. Все по-настоящему. Мне удалось, мне на самом деле каким-то невероятным образом удалось вытащить его из игрового мира и перенести сюда вместе с собой.

Повелитель пока еще спит. Врачи суетятся вокруг него, измеряя давление и пульс, налепливая на кожу какие-то миниатюрные датчики, но я почти не замечаю их, просто сижу и блаженно улыбаюсь, держа Фатиха за руку.

— Все в порядке. Пациент полностью восстановился, — через десять минут подтверждает один из врачей, когда результаты исследований готовы.

Мне даже дают бумажную распечатку, чтобы я сама убедилась. Правда, я пока не в том состоянии, чтобы вчитываться в отчет, все мои мысли заняты совсем другими вещами. Поэтому я смогла только слегка кивнуть в ответ, не в силах отвести взгляд от лица Фатиха.

Без бороды, которую пришлось удалить, чтобы обработать рану, оно очень изменилось, казалось намного моложе, к тому же половина его была более бледной, совсем не загорелой. Тонкий, уже побелевший шрам делал лицо повелителя почти незнакомым. Только сейчас я поняла, что не знаю настоящий возраст Фатиха. До этого я просто довольствовалась приблизительным описанием в анкете, которую мне дали перед началом игры, но потом так и не уточнила ни его возраст, ни день рождения. Сейчас мужчина выглядит даже моложе тридцати лет. У нас некоторые люди в его годы только обучение в вузах заканчивают, а он уже успел и в войнах поучаствовать, и даже целым государством правил.

Я почему-то только теперь впервые задумываюсь, как он отнесется к тому, что против воли очутился в другом мире. Вдруг он рассердится? Возненавидит меня? А я ведь уже ничего не смогу исправить…

Ресницы повелителя вздрагивают, словно он вот-вот откроет глаза. Я чуть сильнее сжимаю его руку и непроизвольно задерживаю дыхание.

— Виалль… — тихо-тихо, не громче вздоха, я едва могу расслышать, но мое сердце пропускает удар.

Я склоняюсь над повелителем так, чтобы он увидел мое лицо сразу, как проснется.

Вскоре глаза Фатиха медленно открываются, взгляд кажется рассеянным и расфокусированным, пока не останавливается на мне. И вот тут я не выдерживаю и снова начинаю плакать, но на этот раз уже от счастья:

— Ты жив! — мои слезы капают на его лицо.

Повелитель тыльной стороной ладони стирает с моих щек мокрые дорожки, с трудом садится и притягивает меня к себе:

— Успокойся, хабиби, не плачь.

Я мотаю головой, не в состоянии выговорить ни слова, и начинаю смеяться.

— Госпожа Шувалова, как ваше самочувствие? — участливо интересуется один из докторов, заглянувших в палату после того, как услышал мой громкий слегка истеричный смех, — возможно, слабое успокоительное…

— Я чувствую себя великолепно! — перебиваю я его, улыбаясь, словно безумный шляпник.

И в самом деле, хватит уже рыдать, а то нос покраснеет, и глаза распухнут, превратившись в щелочки. И так еле привела лицо в норму после прошлого раза.

Фатих чуть хмурит брови, и до меня внезапно доходит, что он ни слова не понял из нашего с врачом разговора — русского языка он не знает. Каким образом я сама разговаривала с ним на арабском, а может, и вовсе каком-нибудь