Чужеродная Аллегория - Леон

Вот только боль дракона от магии разделял и сам тёмный шаман: именно он и породил нити, а значит именно ему и принимать откат чужой магии.

Рор’Шах всё глубже погружался в транс, стремясь отгородиться от бушующего океана боли, волнами накатывающего на сознание. Это давалось с трудом: боль росла с каждым мгновением, а в транс погрузиться он мог лишь столь глубоко… Он уже находился на грани беспамятства: за этим пределом, благодаря усилиям Учителя, у него останется резерв, но совсем-совсем небольшой. А потом наступит Смерть.

Сам по себе он бы наверно отказался бы от безнадёжного боя: пусть он и не боялся умереть, но вот умереть и не добиться результата – вот это уже было страшно. Рор’Шах видел мало возможностей победить… точнее: он ни видел ни одной. Но слова Учителя не давали ему сдаться: он чётко сказал, что тёмный шаман может победить слабого дракона. Является ли этот стальной монстр слабым по драконьим меркам Рор’Шах не знал, но ведь и сражается он не один. А значит сдаваться нельзя.

Не то чтобы Рор’Шах безоговорочно верил словам Учителя, (хоть это и было правдой) просто за последние недели он потратил прилично сил и времени, сам обучая других шаманов. А потому прекрасно знал что имел ввиду Учитель под своими словами. Сколько раз Рор’Шах говорил сделать что-то молодым шаманам, а те лишь только хлопали глазами, и осторожно спрашивали "а как?". И великий шаман от этого всегда терялся: такой вопрос равносилен просьбе рыбы научить её плавать. Как тут можно что-нибудь объяснить? Просто сделай: ты это можешь!

Побыв в его роли, Рор’Шах прекрасно осознал многие решения и действия некроманта. Потому и слова про возможность победить дракона воспринимал со всей серьёзностью: он действительно мог это сделать. Лишь его собственная глупость его останавливает. Осталось лишь осознать в чём эта глупость заключается.

Вот и не погружался великий шаман на самые глубины транса, откуда уже не будет самостоятельного выхода. Его сознание бешено металось в клетке собственных сил, отчаянно ища решение, и безумно воя от боли. И именно из-за последней он и понял что делать. Решение, как он и понимал изначально, было простым и очевидным. Ответ, впрочем как и всегда, заключался всего в одном, но столь значимом слове: Тьма.

В мгновение отчаяния и страха, Рор’Шах на одних, уже почти не работающих в столь глубоком трансе, инстинктах позвал столь родную стихию. Без магии, без формул, без камлания. И верная сила, как и всегда откликнулась. Откликнулась с радостью и заботой. После чего яростно набросилась на боль, словно та была обычной физической, а не родилась из магических энергий.

Хотя для Тьмы магическая боль и была вполне физической: если тени способны стереть из реальности сами понятия усталости и истощения, то почему породившая их сила не может сделать то же самое? Рор’Шах с трудом подавил огромный стыд из-за своей дурости и неспособности вовремя это осознать: в бою не время для подобных эмоций.

Да и вообще любые эмоции во время камлания могут привлечь ненужное внимание: для демонов они как самый настоящий маяк. После того памятного случая, Рор’Шах, следил за собой особо тщательно, и более того: лично удостоверился что другие тёмные шаманы, понимали опасности эмоционального зова. Но не как предки, конечно-же: оставив запрет, и наказав убивать без разбора всех кто его нарушает. В конце концов, кем он будет, если уподобиться тем с кем его учение и бороться?

Нет, Рор’Шах поступал как Учитель: дожидался пока кто-либо не оступиться, после чего давал всем остальным вдоволь насладиться ощущениями. Урок получался жестокий, но необходимый: настоящий шаман, неважно тёмный или обычный, может учиться только через эмоции, и никак иначе. А эмоций, у чувствительных шаманов, демоны вызывали предостаточно.

И великий шаман не ошибся в своей предосторожности: к его бьющемуся в болезненной агонии сознанию действительно притянулся целый сонм нежелательных гостей из Пекла. Гостей слабых, и буквально исторгающих желание подчиниться… всё что требовалось от него, лишь указать на дракона, и они наброситься, порвут, проклянут, ценой себя принесут победу. И ничего-ничего не потребуют взамен: для их верности достаточно одной лишь мощи шамана.

Рор’Шах, жертвуя собственные силы, и драгоценными в бою секундами, за которые дракон успел убить не меньше десятка воинов, уничтожил их всех. Потому-что именно так и должно поступать. Не из-за угрозы Учителя, и даже не из-за собственных ощущений. Перед глазами Рор’Шаха стояли двое молодых шаманов, не справившихся с тем кого они вызвали. Если ощущения от демонов вызывали чувство неправильности возведённое в абсолют – полное понимание того что это не должно находиться в мире, то те шаманы…

В том что молодые орки погибли была его вина: именно он не уследил, не почувствовал, не понял. Глупые и наивные, пытаясь ощутить запретное, они спрятались и сокрылись от его взора: что уже показывало немалый талант. А их призыв ещё больше продемонстрировал способности: демон оказался крайне могущественным. Когда Рор’Шах подоспел, было уже поздно: одержимые шаманы в ярости набросились на него, исторгая потоки искажённой магии прямо изо-рта.

Рор’Шаху пришлось лично их уничтожить. Окончательно. Воскрешать после демонической одержимости было уже нечего. Наблюдающий за схваткой некромант не вмешивался. А по её окончании, издевательски хмыкнул над попыткой Рор’Шаха вернуть сородичей… и ушёл. Наказания не последовало. Оно уже не требовалось.

Чувства которые вызывали в нём одержимые сородичи, будут вечно преследовать великого шамана.

Из-за этих чувств Рор’Шах и позволил себе отвлечься от дракона: демоны были куда важнее. Ящер по полной воспользовался подаренной возможностью и уже набирал высоту. Великий шаман, яростно и азартно зарычал, вкладывая всего себя в творимую волшбу: уже не просто мана, но и жизнь текла из него в сторону ящера. Жизнь и кровь: крест-накрест полоснув себя по груди серпом, и вскрыв вену на левой руке, великий шаман смешивал магию Тьмы и Крови, во что-то совсем невероятное. Что-то под стать Учителю.

Он не мог долго продержать сотворённую магию: всего несколько секунд и Рор’Шах отключился от истощения… но его тренированное личём тело, рухнуло не сразу, продолжив колдовать ещё несколько мгновений.

Но несмотря на короткость магии, именно она стала переломным моментом в схватке: сородичи потом рассказывали Рор’Шаху как стального дракона, будто кто-то приласкал гигантской кувалдой. Болезненно всхрипнув, он на долю секунды потерял контроль над полётом, и именно в этот момент на