Ворота в тысячи миров. Том 2 - Борис Коломиец

в шухлядку стола, следом раздался звук взводимого курка. Но револьвер достать из-под стола не успел, я заговорил раньше.

– Профессор, мы не представлены. Я только с Тэллуса и хотел бы с вами обсудить эту древнюю культуру, если вы не против. – Метательный нож застыл у меня в руке.

– Да? – Револьвер отправился назад, шухлядка закрылась. – Извините, по вам сразу и не скажешь... Ни в коем разе не в обиду, но молодёжь обычно редко интересуется стариной. Присаживайтесь. О чём конкретно вы хотели поговорить?

Рядом со столом стоял гостевой стул, туда я присел. И первое, что бросилось в глаза, это фотокарточка молодого человека с траурной лентой на столе у учёного.

Решил не тянуть и сразу перейти к сути моего вопроса.

– Ваша экспедиция, профессор, посетила тоже самое место, что интересует и меня. Я бы хотел обсудить возможность покупки некоторых экспонатов.

Пауль Просечка, сложив руки в замок на столе, долго меня рассматривал, о чём-то размышляя. Наконец он ответил.

– Если вас интересует металлический диск диаметром двадцать пять сантиметров, с гравировкой, с большим кристаллом по центру, то ничем не могу помочь. – И опережая мои вопросы добавил. – Просто потому, что его уже выкупили в частную коллекцию.

Тут бы мне очень пригодился "Правдолюб", но будем обходиться тем, что есть. Природным обаянием. Или грубой силой.

– Можно у вас узнать имя покупателя? – Я улыбался как можно более дружелюбно. – Думаю, мой наниматель может предложить хорошую цену даже отъявленному ценителю.

– Можно, но за услугу. – Профессор удивлял свой покладистостью.

– Что я могу для вас сделать?

– Убьёте одного человека.

– ??? – Моему удивлению не было предела. Какого чёрта? – Господин Просечка, ваша просьба шокирует...

– Шокирует ассасина? Бросьте, Питер. Давайте на чистоту. Я – профессор археологии, у меня прокачанные навыки видящего и ваш класс для меня не секрет. Моё предложение такое – накажите убийцу моего сына, а я вам выдам всю информацию по интересующему вас экспонату.

Настал мой черёд думать. Попытаться выбить информацию силой или заключить контракт? Так-то надёжнее контракт. И соответствие мне не помешает.

– Мне нужно больше информации по этому делу.

– Два месяца назад моего сына хладнокровно убили на дуэли по надуманному поводу. И убийца теперь скрывается от моей мести. Родственники купили ему офицерский патент, засунули на фронт, и там, к сожалению, я никак не могу его достать, несмотря на все мои связи.

– А у меня по вашему получиться попасть на фронт?

– О! Из-за этого не волнуйтесь, нет ничего проще... Главное в вашем случае не попасться на глаза отделу "КК"...

Я, одетый в широкие просторные брюки, рубашку и кепку восьмиклинку, прогуливался по рынку. Взял свежих овощей и мяса, а ещё кулёк орешков – лещину или что-то вроде. Но смотрел не только на продукты. Дамочки тут попадались вполне себе симпатичные, нарядные и горластые – любительницы покричать и поспорить, пообсуждать достоинства и недостатки товаров. Одно удовольствие послушать. Возле одной такой спорящей пары я и подзавис, на самом выходе из рынка, хрустя орешками и наслаждаясь закрученными оборотами речи – ничем не хуже телевизора. И так увлёкся, что два амбала в военной форме, схватившие меня под руки и потащившие куда-то, стали почти неожиданностью.

– Эй, какого чёрта! Отпустите! – Держали меня крепко, вырваться не получалось.

– Спокойно, парень. Мы не тати какие, а рекрутёры городской военной комендатуры! – Один из похитителей можно сказать представился.

– Гордись, тебе оказана честь служить в армии Союза. – Поддакнул второй амбал.

Прохожие провожали нашу троицу разными взглядами: кто сочувственными, кто безразличными, а кто и злорадными. Далеко меня не потащили, до стоянки, точнее до большого чёрного паробуса. Заднюю дверь открыл третий амбал, криками и активной работой дубинки отогнал кого-то от выхода, и меня зашвырнули внутрь, к нескольким таким же бедолагам.

Контингент внутри подобрался по большей части маргинальный или из бедных слоёв общества. Выделялся только франт в приличной одежде и с разбитой головой, лежавший под дальней стеночкой кунга.

– Братуха, есть чё пожевать? – Ко мне пододвинулся щербатый парень в такой же кепке как и у меня. – Со вчера ничего не жрал.

Сумку с продуктами у меня отобрали амбалы, но кулёк с орешками так и остался зажат в кулаке.

– Зубов-то хватит? – Я показал ему содержимое кулёчка, и в ответ увидел широко открытый рот. Не хватало там только одного переднего зуба. Намёк ясней некуда, жадничать не стал и отсыпал соседу немного.

– Слушай, а это что за фрукт лежит? – Я кивком указал на побитого щеголя.

– Из этих, что за мир... Из пацифистов. – Сосед с задержкой припомнил нужное слово. – Вон, на пиджачке значёк. Вояки их страсть как любят, гребут первыми. Для таких пацифёров у них всегда есть место в штурмовых ротах.

Присмотрелся – серебристый значок в виде веточки присутствовал на лацкане, и никто его даже не пытался снять.

Дверь снова открылась и к нам забросили ещё одного беднягу. На этом рекрутёры решили жатву завершать, и паробус стал понемногу разогревать котёл. Сначала тихое шипение становилось всё громче, затем водитель пару раз спустил пар, и свисток отозвался громкой звонкой трелью. Такой себе способ проверить давление, весьма условный, но опытному человеку с хорошим слухом хватило. Громко лязгнула механика, включилась передача, и паробус весьма резво покатился, везя новобранцев навстречу их незавидной судьбе.

Доставили нас в комендатуру, сразу на медицинскую комиссию. Одну я уже проходил, во французском иностранном легионе – много разных кабинетов, доскональное изучение медицинской карты, тесты и жёсткий отбор... Тут всё было совсем по другому. Одна единственная комната с тремя разными врачами: переписали системную визитку на бумагу, проверили или руки-ноги на месте, что с члена ничего не капает, замерили рост и вес и поставили штамп "Годен". В одну дверь зашёл, в другую вышел. На всё про всё – пять минут.

С распределением было по другому. В кабинет к вершителю судеб заходили иногда и на десять минут, и на пятнадцать. Некоторые вылетали как пробки уже через минуту, маргиналы и бедняки по виду. Настала и моя очередь. Зашёл, стою в одних трусах и майке перед важным офицером и его помощницей.

– Повар значит. Хочешь по специальности служить? – Просмотрев моё дело, спросил военный.

– Я вообще не хочу служить, я пацифист и считаю, что