Сказ о Степане-Стрелке (СИ) - Эрленеков Сергей Сергеевич

— Да живы они, не сумлевайся, так, поспят чутка, минут с сорок, — это он про двух часовых, которые, не успев поднять тревогу, заснули от тычка пальцем в сонную артерию, вот тут-то и пригодились знания, полученные от профессии «Убийца».

— Ты, хто, мужик! — Просипел Нечипорук.

— Я-то, я Стяпан, можно Стяпан Пятрович, а можно рядовой Цвятков, я не обижусь, — у мужика был забавный, деревенский, выговор.

— Ты как тут оказался? — спросил особист, лихорадочно думая, как добраться до пояса с кобурой висевшего на стене.

— Я, пряшел, командир послал, я и пряшел. А чаго бы не пряйти, коля хорошия люди просют.

От такого спича лейтенант даже замер, не зная, что сказать. Еще бы, минуя все круги охраны, окопы с солдатами, патрули войск НКВД, в командный блиндаж, вламывается гигантский мужик в НЕМЕЦКОЙ форме, и с немецким же оружием, и никто, никто ничего не заметил. Но все же, собравшись с мыслями спросил:

— А кто твой командир?

— Мой-то, так это, Михайло Федорович, его зовут! Хороший командир, строгай, но справядливай! Как, иной раз глянет, так ажно все поджилочки трясутся, и сразу хочется фуражку носить и строем ходить, по стойке смирно, ага, и сапоги чистить на ночь, чтоб, значится, с утра на свежую голову одявать. — Нечипорук почувствовал, как у него дернулся глаз.

— Ты понятнее говори, — беспомощно проговорил лейтенант, — кто таков, откуда, все в общем!

— Дык, а я знаю откуль ён взялси, колонну с пенными отбили у немчуры то, а ён тама и был. А потом как гаркнет, полковник я, Орлов Михайло Фёдорович, и таперича я вам командир и отец родной, командовать вами, значица, буду! И как закомандовал, как закомандовал, минутки свободной не стало, ни нам, ни фрицам. Орел — от какой у нас, значица, командир. — У Афанасия поочередно задергались оба глаза, не осталось незамеченным странным мужиком.

— Эк, у тебя служивый рожу то перекосило, нако вот сивухи глотни, хранцузская, говорят, но по мне сивуха сивухой, и клопами пахнет. — После чего здоровяк схватил лейтенанта за шею, достал флягу и залил прямо в глотку больше полулитра элитного французского коньяка.

Это Афанасий знал точно, однажды заказывал полста граммов «Мартеля», в ресторане «Астория» в Москве. Ужин там встал на ползарплаты, и еще ползарплаты ушло на эту стопку коньяка. Немного отдышавшись, особист вспомнил, что несколько месяцев назад, по всем войскам НКВД распространили циркуляр, в котором говорили, что пропал без вести командир особой бригады НКВД, отражая прорыв немецкой танковой группы. А потом стало вдруг полегче отражать атаки на минском участке фронта, и поползли слухи, в основном от «языков», что кто-то активно «резвится» на коммуникациях Вермахта. И вот ту-то и всплыла информация о полковнике. Оказывается он, если это правда, конечно, организовал партизанский отряд, и активно помогает армии из-за линии фронта. Это однозначно не его уровень, надо штаб армии информировать. О чем он и сообщил бородачу. Тот нисколько не огорчился:

— Ты солдатик, иди службу то сполняй, а я чуток покемарю во туточки, и эта, от энтот мешок до набольших донеси, будь ласков.

— А что там? — осторожно, поинтересовался лейтенант.

— Да мы тут, городишко один на штык взяли, а тама крепостица была, а, вот, Гродно, тот городишко называется, и вот тама, в самом главном штабе, эту бумагу то и наковырял полковник. А как все углядел, значитца, что тама есть, позвал меня и говорит: «Ты Стяпан, как самый наилучший боец, бери ко энтот мешечек, да сбегай-ка до наших, через фронт, да передай его в самый, значица, особый отдел», — им говорит, особо надо. Очень ждут, аж кушать не могут, значица, а что, я ничего, взял да пошел. — Особист почувствовал, что начинает думать о пистолете с одним патроном.

— Как это Гродно захватили, там же народу тысяч тридцать!

— Ага, всех убили, всех зарезали, кровь по улицам как водица текла, а головы уж как катились, как катились. Не знамо где их таперича всех хоронить-то будем. Ну, ничаго, ничаго, у полковника голова дюже большая, пущай он об том и думает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Привычный трюк с попыткой залезть в душу лесовика через зрительный контакт успехов не принес. Нет, кой чего, конечно принес, лейтенант повторно чуть не упустил в штаны. Столько в душе мужика было тьмы и смерти, что привычный инструмент, дал сбой, заставляя появиться на голове лейтенанта первой седине. Мужик, тем временем, сунул в руки особиста мешок и принялся выпроваживать его из собственной землянки:

— Ты малой, иди, службу то справляй, справляй, можа мядальку каку кинут, али, орденок, иди давай, а я посплю чуток.

После чего расселил около печки плащ-палатку, улегся в обнимку с пулеметом, и засопел. Лейтенанту же не оставалось ничего, кроме того, что бы неся неподъемный мешок, бежать к майору Климову, не забыв, конечно выставить часовых из простой пехоты, около входа в блиндаж и мирно посапывающих рядовых НКВД. Притворявшийся же спящим Степан в это время разбирался с упавшей ему, после взгляда лейтенанта, плюшкой:

Вы подвергаетесь метальной атаке, так как среднее значение интеллекта и мудрости превышает таковое у противника, атака заблокирована!

Внимание! Вы отразили ментальную атаку с первой попытки! За это достижения вам открывается «Ментальная Магия», награда за достижение увеличена.

Награда:

Опыт: 1.000.000

Магия: «Ментальная Магия» (+10 к интеллекту, +10 к мудрости) Уровень 1: Каждые 10 уровней вы получаете новое заклинание данного раздела магии.

Заклинание: «Обнаружение разума» Уровень 1 — обнаруживает разумных существ. Радиус обнаружения и чувствительность растет с ростом навыка.

Вот такой вот интересный лейтенант в особом отделе живет, подумал Степан. А какие тогда у них генералы водятся. И это без Системы, чисто на голой интуиции. Вот кто реально монстры. А вообще он стал часто задумываться, для чего ему все это было нужно. Партизаны эти, рейды, беженцы. Самостоятельно, он уже, наверняка, вырезал бы нужное количество народу, получил ачивки и прочие награды, ушел бы домой. А там, на имеющиеся камни душ и энергокристаллы, жил бы себе как король. Нет, зачем-то вписался за партизан. Но, по мере размышления, он понял, что просто не может и бросить просто так. Он должен сначала наладить автономность отряда, обеспечить связь с «большой землей», что бы обеспечить отряду цель существования. Ибо без большой цели в таком большом коллективе обязательно начнутся разброд и шатания. И вообще мы в ответе за тех, кого приручили, это для кармы полезно. Это как с собакой, если она тебе уже не нужна, нельзя бросать ее, надо найти ей хорошего и достойного хозяина. Поэтому и сидит он сейчас в особом отделе и пудрит мозги несчастному лейтенанту. Под такие мысли, Степан сам не заметил как заснул.

Тем временем в руководстве НКВД западного фронта был переполох. И причиной тому был пропавший несколько месяцев назад полковник. Таких полковников, в принципе, в самой страшной службе СССР хватало, но именно этот человек, предположительно, попал в плен, так как трупа его никто не видел, а вот взрыв радом с КП, видели многие. И вот он прорезается, и не просто прорезается, а предоставляет просто неимоверное количество важнейшей информации. А самое главное, в мешке было письмо, с намеком на то, что у него есть еще большее количество информации, но которое с гонцом не передашь. Требуется перевозка самолетом. И сомнений в этом не было. Ибо в письме были характерные зашифрованные моменты, которыми Орлов показывал, что пишет его сам, без надзора и не находится в плену. А еще, очень уж совпадало ослабление атак противника и начало партизанской деятельности полковника. Перечисление же громких акций, эхо которых дошло и до командования советской армии, легко подтверждалось деятельностью разведки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Самое главное, что было в переданных документах, это схемы укрепрайонов, пути передвижения войск и районы их сосредоточения. И если войска можно было передвинуть, пусть и небыстро, то переместить железобетонные укрепления не представлялось возможным. Что в свою очередь давало возможность контратаки и спрямления линии фронта в обход этих самых укрепрайонов. А это переводило войну в позиционную и затяжную, что давало Советскому Союзу преимущество, ведь ресурсная база у него была намного больше чем у всей Европы вместе взятой. И еще это позволяло развернуть дополнительные производства, мобилизовать и обучить дополнительные войска без лишней спешки и штурмовщины. Что это значило в условиях столь масштабных боевых действий говорить не надо. Это как сравнить двух сошедшихся в тяжелом клинче двух боксеров тяжеловесов. Которые тупо месят друг друга, не выявляя преимущества никого из них. И тут, бац, в тапок одного из них попадает маленький камешек. Это не ослабляет бойца, но из-за этого он немного отвлекается, и весы из равновесного положения могут качнуться в любую сторону. Ведь увеличение силы из-за раздражения тоже никто не мог исключить. Это уже оставляло простор для тактических игр и маневра. И это заставляло относиться к посланию, и посланцу более серьезно. Следовательно, деятельность партизан нуждалась в проверке. А что может быть лучшей проверкой, чем показательная акция со стороны партизанского отряда.