Русь. Строительство империи 5 - Виктор Гросов

перечитал расчеты. Гривна, жетоны, клеймо. Это отличная задумка. Авантюрная — да, но отличная. Если выйдет, я земли свои ниткой свяжу. Если нет — все развалится.

Я вызвал Олега. Он вошел, сжимая по привычке шапку. Я указал ему на лавку.

— Садись, — сказал я. — На счет реформы. Через несколько дней все запускаем в работу. Шкурки убираем, гривну вводим. Одна гривна — один жетон. И жетоны — посеребренные, с клеймом моим. Налоги так собирать будем. Попутнообъявим, что те кто будет добровольно менять серебро на новые гривны, получат освобождение от уплаты налогов в ближайшие сто дней.

Олег сел, шапку на колени положил, посмотрел на меня с интересом.

— Дивно, княже, — сказал он. — Купцы ворчать будут, но ежели казна за жетоны стоит, примут. Сколько их будет?

— Тысячу для начала, — ответил я. — Степан льет, серебро из казны дам. Ты с купцами поговори, пусть готовятся. Шкурки пока бери, их будем как товар использовать, они всяко дороже стоят за нашими границами.

— Сделаю, — сказал он. — Только народ к новому туго привыкает. Вона как купцы еле дотумкали до того, что ты толкуешь. Надо старостам объяснить.

— Гонцов пошлю, — сказал я. — С жетонами и грамотами. Пусть в селах раздают за шкурки, показывают.

Олег поднялся, шапку сжал в руках.

— Торговля оживет, княже. Я это понимаю, — сказал он. — Если серебро пойдет.

— Пойдет, — ответил я. — Иди, готовь людей.

Он ушел, а я сел обратно.

Вечером я вышел во двор. Кузницы дымили, Степан с мастерами уже гремел молотами. Я подошел, взял остывший жетон — железо теплое, серебро поблескивало тонким слоем. Клеймо четкое: парящий сокол с березовой веткой. Мой знак. Я сжал жетон в руке, чувствуя его вес. Это власть. Если народ примет, я выиграю огромный куш. Если нет — проиграю все. А чтобы не проиграть, нужно держать авторитет этих денег на высоком пьедестале. Нужно подумать как это сделать.

Степан с мастерами гремел молотами над раскаленным железом. Я стоял у горна, смотрел, как льют жетоны. Железо текло в формы, серебряная пыль оседала сверху, придавая блеск. Клеймо проступало четко. Тысяча жетонов — не бог весть что, в масштабах государства.

Надо, чтобы народ понял: это проще, это лучше.

Я повернулся к Степану, который вытирал пот с лица широкой ладонью, оставляя черные разводы.

— Сколько готово? — спросил я.

— Двести, княже, — ответил он, голос хриплый от дыма. — Завтра к вечеру еще триста будет. Мастера стараются.

— Хорошо, — сказал я.

Степан ушел к горну, а я вернулся в терем. Надо было отправить жетоны в Киев, чтобы там тоже начали чеканку. Новгород — сердце севера, но без Киева реформа не встанет на ноги. Я сел за стол, вытащил бересту, написал указ: «Чеканить жетоны с клеймом моим. Серебро из казны, железо местное». Печать приложил, одну из трех, которую создали для этого. Потом вызвал Ратибора.

Он вошел, как всегда, тихо, руки на поясе, глаза острые. Я протянул ему бересту.

— Отправь гонцов в Киев, — сказал я. — Пусть везут образцы жетонов, указ и десяток мастеров. Чеканку там начнут. Серебро с собой дадим, гривен пять.

— Духам все это нравится. Сделаю, княже, — ответил он. — К полудню ускачут.

— Иди уж, — сказал я.

Ратибор ушел, а я остался один. Ну хотя бы он получает от «духов» свои «ов» в нормальных количествах.

К полудню гонцы оседлали коней, мешки с жетонами и серебром привязали к седлам. Трое скакали в Киев, я смотрел им вслед, пока пыль не осела. Теперь Новгород. Надо, чтобы народ принял новшество. Я пошел на площадь, где уже собрались люди — мужики в рубахах, бабы с корзинами, купцы в кафтанах. Олег стоял у телеги, раздавал жетоны за меха.

Новгородский наместник протянул мне бересту.

— Купцы берут, княже, — сказал он тихо. — Ворчат, но берут. Меха за жетоны отдают, мед тоже.

— Ворчат — это хорошо. Плохо было бы если не ворчали. Все новое приходит с опаской, — сказал я. — Главное, чтобы брали. Старостам в селах раздай, пусть привыкают.

Народ расходился, кто с жетонами в руках, кто с пустыми ладонями. Я слышал шепотки: «Железки холодные», «Шкурки теплее». Но бунта не было, а это уже хорошо.

К вечеру Степан принес еще жетонов. Я взял один, провел пальцем по клейму. Серебро тонкое, блестит. Железо крепкое. Я раздал их Олегу, велел пустить в оборот. Ночью я ходил по горнице, мысли не давали покоя.

День до срока. 50 000 очков. Как поймать так аккуратно, чтобы выполнить задание системы?

Ночь накрыла Новгород, и я сидел у очага, глядя, как угли тлеют. Жетоны расходились по рукам, реформа набирала ход.

Сон не шел. Я дал указание поймать того, человека, которого «заказала» Вежа. Завтра этого человечка поймают. Я долго думал как это сделать с учетом требований системы, но в итоге догадался. Но об этом — потом. 50 000 «ов», считай у меня в кармане. Нужно у Вежи еще выцарапать заданий.

Воздух дрогнул, и она явилась. Сегодня брюнетка, с глазами черными, как смола, и улыбкой острой. Рубаха на ней сухая, волосы распущены, босая, в одной рубашке, с глубоким декольте и разрезом у бедра. Я выпрямился и косо посмотрел на нее.

— Звал, княже? — спросила она мягко, но с ехидцей.

— Да, — ответил я. — Задание твое почти выполнил. Дай еще одно.

Она подошла к столу, оперлась рукой, наклонилась ко мне. Глаза ее блестели, будто знала что-то, чего я не вижу.

— Спешка тебя погубит, Антон, — сказала она. — Но раз торопишься, так и быть. Кто я такая, чтобы отказывать Великому князю? Задание проще, чтобы голову не ломал. Собери налог с пяти сел жетонами. Два дня. 10 000 очков. Согласен?

Я прищурился. 10 000 маловато в сравнении с предыдущим заданием, но и суть задания проще. Два дня — мало, но реально. А главное — жетоны.

— Беру, — сказал я. — Начинай отсчет.

Она махнула рукой, и перед глазами вспыхнуло задание:

'Задание: Собрать налог с 5 сел жетонами.

Награда: 10 000 очков влияния.

Срок: 2 дня'.

Воздух дрогнул и она исчезла. Я сел, уставился на карту. Пять сел. Три малых рядом — Высокое, Речное, Каменка. Жетоны есть, гонцы есть, но времени в обрез.

Но есть хорошая задумка.

Я вызвал Ратибора. Объяснил ему задачу. Жетоны в долг дадим, пусть старосты потом шкурками вернут. Главное — собрать сейчас.

Он прищурился, пожал плечами и ушел выполнять задачу.

А что? Так же можно было! Никто не ограничивал меня в условиях этого задания. А вот в предыдущем — да, были заковыки.

Да их хитрость