Дом Живых. Арка третья: Лопата кумкватов - Павел Сергеевич Иевлев

не моя девушка. Да ты её видела — Завирушка. Вы завтракали вместе.

— Да, она забавная. Такая милая провинциалочка.

— Надеюсь, эти документы помогут её спасти, — Вар собирает в стопку планы и чертежи.

— А вы умеете их читать?

— Да тут и читать-то нечего, одни линии…

— Читать чертежи! Это особое искусство. Вон, например, — Талена вытащила первый попавшийся план. — Как, по-вашему, сколько здесь ярусов?

— Э… один?

— А вот и нет! Четыре! Смотрите, вот эти отметки означают, что это многослойка. Муниципалы вечно экономят бумагу! Вот таким образом выделены трассировки верхнего яруса, а вот так — второго… Ну, и так далее. Далеко бы вы ушли, не зная таких элементарных вещей!

— Хм, и правда, — Вар озадаченно покрутил в руках чертёж, — хорошо, что ты подсказала…

— Так, — решительно заявила Талена, — я иду с вами.

— Серьёзно? Зачем тебе это?

— Во-первых, мне нужны деньги, а у вас они есть. Во-вторых, мне жалко ту девочку. А в-третьих, мне надоело копаться в пыльных бумагах за гроши, и я хочу быть секретаршей у какого-нибудь богатого, но симпатичного демиурга. Вы подходите.

— Откровенно, — признал Вар.

— А что? — усмехнулась Талена. — Непыльная работёнка в хороших условиях и небольшой капиталец дадут мне неплохой задел на будущее. И да, те десять тысяч, что мне обещаны, в сделку не входят! Их вы мне уже должны!

— Договорились, — рассмеялся Вар. — Когда я стану главой Дома, такая бойкая секретарша мне точно пригодится.

— Сделка? — прищурилась Талена.

— При одном условии, — покачал головой Вар.

— Говори!

— Когда всё закончится, ты позволишь мне пригласить тебя в ресторан. Сделаем вид, что прошлого раза не было, ладно?

— Тогда у меня тоже есть условие!

— Какое?

— В меню должны быть большие лиловые креветки!

* * *

— Госпожа Падпараджа, — уныло сказала Завирушка, — скажите просто, чего вы от меня добиваетесь? Я совершенно запуталась во всех этих материях, которые не материи и нефилимах, которые для балласта…

— Для баланса, — терпеливо поправила её женщина. — Они нужны для того, чтобы уравновешивать воздействие магов. Разные нефилимы исполняют разные функции на Альвирахе. Например, Киноринх, владыка смерти, восполняет Край…

— Как это? — невольно заинтересовалась Завирушка.

— Не боишься прикоснуться к запретному знанию перинаров? — улыбнулась Падпараджа.

— Я разве что кончиком пальца! — заверила её девушка.

— Как ты думаешь, из чего состоит Край?

— Я об этом не думаю! Из… из Края?

— Да, образование послушниц в дальних монастырях Ордена без меня совсем запустили… Хотя бы о Перинарском Казусе ты слышала?

— Конечно! — обрадовалась Завирушка. — Я читала! Это когда Альвирах потерял солнце и раскололся на кифандиры!

— Верно. Когда это случилось, разом погибли миллионы разумных. И, чтобы не погибли все, перинары моментально создали Край. Из того, чего в этот момент было вокруг в избытке — душ погибших. Мёртвые спасли живых, став прослойкой смерти между жизнью и гибелью.

— А как же Град Осуждённых, куда все попадают после смерти?

— Так видится Край изнутри теми, кто его составляет. Может быть, не весь, а какая-то его часть. Увы, Метатекст перинаров сохранился частями. Киноринх же принимает строительный материал — души умерших — и встраивает его, укрепляя и восстанавливая Край там, где его изнашивает чрезмерно интенсивное использование. Или разрушают безответственные действия таких чудотворцев, как ты.

— Я не специально!

— В этом-то и беда. Ты сама не ведаешь, что творишь, и никак это не контролируешь. Однажды такие как ты едва не уничтожили Альвирах. Поверь, решение «Каждый чудотворец должен быть найден и уничтожен» никому не нравилось, но все приняли его неизбежность, даже Император. Нельзя было допустить, чтобы они и дальше разрушали Край. На одной чаше весов были несколько жизней не виноватых в своих способностях людей, на другой — существование всего Альвираха.

— Значит, меня обязательно надо убить?

— Ещё три дня назад я сказала бы, что да. Но теперь у тебя есть шанс.

— Почему?

— Потому что Дом Теней запер Вечну в клетке иллюзий, исключив её влияние на Альвирах. Не стану скрывать, это была моя идея, и я сумела их подвести к такому решению.

— Но зачем? — поразилась Завирушка.

— Вечна Нашёптанная — единственный нефилим, живущий на самом Альвирахе и доступный Разумным. Остальные пребывают либо в Крае, как Киноринх, либо никогда не вступают в прямой контакт с живущими, как Могой, Влагнагог, Цаг и Найраг. Но до Вечны мог добраться любой паломник, потратившийся на билет до Корпоры.

— И что в этом плохого?

— Увы, оказалось, что не паломники влияют на нефилима, а нефилим влияет на них. Мы долго не могли понять, откуда берутся чудотворцы, но однажды заметили, что они всегда рождаются у тех, кто контактировал с Вечной. И чем плотнее и продолжительнее этот контакт, тем вероятность выше, а чудотворец — сильнее. Каррегвенская пятёрка мятежников, едва не уничтожившая весь Альвирах, выросла из детей самых доверенных птах, которые несли свою службу непосредственно в Гнездовище. Они пренебрегли запретом на размножение, они предали Орден, скрыв своих потомков, и они же стали доказательством, что людям и нефилимам нельзя жить рядом. Тогда я предложила запретить паломничества и снести Корпору. Увы, Консилиум, прознав об этом, снёс меня и заодно Империю. Теперь Корпора — город-государство, а проблему нефилима удалось решить всеобщим обманом. Это помогло — о чудотворцах уже много лет никто не слышал. Ты — единственная. Твоя бабка ставила завесу и оказалась слишком близко к нефилиму.

— Тогда почему вы меня ещё не убили?

— Из-за Солнца.

— А что с ним?

— Оно, знаешь ли, довольно небрежно сделано. Тот узел, который некогда завязали на материи Края его создатели, должен был неизбежно привести к его прогоранию за какие-нибудь лет пятьсот, каковые и составляют гарантийный срок службы светила.

— Но этого же не произошло?

— Да, и учёные долгое время не могли понять, почему. И только когда мы исключили из уравнения Вечну, заперев её в клетке иллюзий, ситуация изменилась. Оказалось, что именно нефилим не давал процессу зайти слишком далеко. В прошлом году учёные давали солнцу год-полтора.

— А что потом? — спросила испуганно Завирушка.

— В лучшем случае, оно погаснет. В худшем — ещё и угробит при этом Корпору.