Не все НПС попадают 2 - Ольга Войлошникова

белёсым оттенком, словно в неё кинули разболтанного мела или развели молока. Рядом торчала табличка: «Проезд на транспорте, животных и прочих существах и предметах воспрещён! Переходить вброд!»

Девчонки пожали плечами и слезли с крыс. После перехода у балерины и крысок особо ничего видно не было, но лаковые чёрные Алисины туфельки покрылись белёсым налётом. И ноги слона тоже. Это что, типа — намёк такой? Вы вступаете на территорию белой королевы? Петька представил, как на его босых ногах будут смотреться эдакие беленькие носочки, и перескочил ручей, не вступая в воду.

— Если что, всем скажем, что я читать не умею, — заговорщицки сказал он девчонкам и двинулся вперёд. — Пошли! Держим ухо востро.

Парк был огромным, регулярным (то есть, в нём всё было очень геометрично, чётко, выглажено и подстрижено). А ещё он был белым. Нет-нет, не снежным. Просто белым. Дорожки посыпаны белым песком. Бордюры, вазы и скамейки из белого мрамора. Белые фонтаны с такой же белой водой, как в ручье. Аккуратные цветники и стриженные под шарики и пирамидки кусты изобиловали белыми цветами. И даже проглядывающая зелень была белёсой. Петька заподозрил, что всё дело в этой подосланной воде — и оказался прав. Первая же группа садовников, которую они встретили, поливала ею газоны.

Человечки в хламидах с достоинством «шестёрка бубей» проводили их подозрительными взглядами, и буквально через два поворота их могучая кучка наткнулась на патруль. Червовый валет, возглавляющий отряд червовых же десяток, скроил свирепую рожу (как и положено капитану патруля королевского парка при встрече с группой неустановленных лиц), но тут его взгляд упал куда-то Петьке за спину. Валет торопливо сдёрнул с головы шляпу и начал кланяться, подметая страусиными перьями дорожку. Десятки сгибались вслед за ним ещё усерднее.

Наконец необходимое количество поклонов было отбито, валет прижал к груди свою шляпу и торжественно произнёс:

— Добро пожаловать, Ваше Величество! Мы не были предупреждены о Вашем визите, но немедленно доложим о Вас Королеве!

Петька обернулся. Алиса стояла, с недоумением приподнимая полы неожиданно удлинившегося — и почерневшего! — платья.

Красиво, — оценил Петька, — сразу видно — королева. Шляпка тоже исчезла, вместо неё голову прикрывала чёрная кружевная накидка, увенчанная маленькой чёрной короной.

— Ух ты, шикарно! — восторженно оценила Маша. — Ну всё, теперь королева точно тебя примет, можешь идти.

— Я боюсь одна, — честно ответила Алиса.

Девчонки дружно уставились на Петьку.

А что, приключение не хуже другого, — в очередной раз подумал он:

— Пошли, девки! Зря, чтоль, мы сюда пёрлись?

Валет с беспокойством оглядел крыс и слона:

— Животных придётся разместить на скотном дворе.

— В чистом загоне! — сурово сдвинула брови Маша.

— И накормить! — чувствуя, что идёт масть, добавила Алиса.

Десятки подхватили крыс под уздцы, опасливо окружили слона и исчезли за кустами.

— Прошу следовать за мной! — церемонно кивнул валет.

— Шагай уже! — буркнул Петька. — А то с вашими расшаркиваниями до ночи тут простоим…

Валет возмущённо зыркнул и пошёл вперёд.

А Петька шёл и думал. Занятно, как в этом Зазеркалье всё перемешано: шахматы и карты. И почему, интересно, все патрульные были червовой масти?

— Ой, какой огромный парк! — с ужасом воскликнула Маша, прервав его мысли.

Они поднялись на небольшой вал, с которого открывался вид на всю дворцовую территорию. И парк был, воистину огромен. Непонятно вообще, как такой огромный парк в принципе вместился в одну клетку локации. Где-то далеко-далеко, у самого горизонта, просматривался королевский дворец.

— Это сколько ж мы идти будем! — присвистнул Петька.

— Две минуты, господа, — самодовольно ответил валет, — мы ведь пойдём через лабиринт.

— Ещё и через лабиринт? — поразилась Алиса. — Там же все эти ходы и повороты!

— И тем не менее, — склонил перед ней голову валет, — всякий, кто служит в белом дворце, знает, что кратчайший путь сквозь парк проходит через лабиринт, поверьте мне.

И они пошли через лабиринт, поднимающийся толстыми стенками живой белёсой изгороди. И через минуту казалось, что теперь они никогда не найдут выхода из этих узких коридоров. А ещё через минуту очередной поворот вывел их на мраморную площадку перед входом во дворец.

— Прошу, — вновь поклонился валет, и они пошли вверх по широкой лестнице.

В широких двустворчатых дверях стоял ещё один валет, тоже червовый. Он попытался пропустить только Алису, но Петька нахально заявил, что королеву вполне могут сопровождать представители дипломатического корпуса. Он вот — военный атташе, а балерина — консультант по культуре. Валет стушевался и пропустил всех.

СУД

Внутри дворца царил полнейший сюрреализм: жабы в корсетах, ходячие рыбы под зонтиками и тому подобное. Люди, впрочем, тоже были — по большей части в напудренных париках и пышных костюмах. Вся эта публика стекалась через широкие двустворчатые двери в большой зал, в котором виднелись уходящие амфитеатром ряды сидений. Должно быть, зал заседаний? — подумал Петька, и не ошибся.

Валет на пару секунд исчез, затем появился снова:

— Прошу прощения, Ваше Величество! Наша королева сейчас будет вершить суд, придётся немного подождать. Не желаете поприсутствовать на заседании?

Алиса пожелала, и их препроводили в боковую парадную ложу, из которой можно было разглядывать весь зал и круглую площадку в самом низу, где за длинным столом рассаживались присяжные (сплошь какой-то животный мир), за отдельным — судья с молотком (жаба в парике), и на нарядном постаментике стояло королевское кресло с королевой в комплекте.

Королева оказалась дамой довольно рослой, худощавой, но с круглым лицом. В белом платье, пышном, как свадебный торт. Волосы (белые, конечно же) были уложены в замысловатую причёску, поверх которой сияла огромная белая корона. Что сказать, такую королеву не перепутаешь со вчерашней пешкой, которая пробилась в дамки.

Королева откровенно скучала.

На площадку выскочил кролик, только маленький, едва Петьке до пояса, и белый. Из одежды на кролике имелось: жилет, пиджак, галстук-бабочка и высокий цилиндр, всё дико ярких цветов. Штаны не предусматривались.

— Твой? — спросил Петька Алису.

Та покачала головой.

— Нет. Мой был почти чёрный и большой, выше даже тебя, на целую голову, а может и больше.

— Понятно. Ждём.

Кролик расправил бумажный свиток и объявил:

— Слушается дело о шпионаже!

Раз-два-три-четыре-пять,

Вышел кролик погулять,

Был он чёрным, а не белым,

И хоть прятался умело,

Только мы его схватили,

В клетку сразу посадили,

Потому что он — шпион!

Кто шпион — тот выйди вон!

Кролик шаркнул лапкой, сдёрнул цилиндр и поклонился королеве, низко свесив уши. Королева зевнула и подперла щёку ладонью, осмотрела зал…

— А где обвиняемый?

Присяжные подпрыгнули на своей лавке и начали нервно переглядываться. Белый кролик заметался перед столом судьи:

— Упущение! Чудовищное упущение! Приведите обвиняемого!

Позади ряда присяжных открылась дверца, из которой показались две рослые бубновые десятки. Так-так, бубновые, судя по всему, — это тюремная стража, в отличие от червонной дворцовой. Между десятками шёл обвиняемый, и из-за сидящих присяжных его сперва не было видно. Это был кролик. Тёмно-тёмно серый, почти чёрный. Маленький, даже ниже белого кролика-распорядителя. Но вот одежда…

Алиса резко наклонилась вперёд, приникла к балконному ограждению.

— Он? — спросил Петька.

— Да!

— А как же рост? — удивилась Маша.

— Я не знаю… — Алиса была явно растеряна, — Может, он глотнул из бутылочки больше, чем нужно?

Оп-па! — Петька поставил мысленную пометочку, — мерка нужна для уменьшительной микстурки, во избежание таких вот… сюрпризов.

Кролик понуро уселся на место для преступников, огороженное решёткой, и Петька подумал, что он, наверное, в шоке. Вот ты был большой и страшный — и вдруг этакое недоразумение…

Королева разглядывала подсудимого, наклоняя голову то вправо, то влево.

— Ну, что. Тут, по-моему, дело ясное…

Белый кролик подскочил и начал что-то нашёптывать ей в ухо. Королева отстранилась и переспросила довольно громко:

— Н-да? Украсит заседание?

Кролик отчаянно выпучил глаза:

— Конечно, Ваше Величество! Такой талант!

Королева побарабанила ноготочками по подлокотникам:

— Ну, хорошо. Только недолго!

— Вызывается первый свидетель! Придворный поэт! — объявил кролик, и на площадку вышел человечек, до зубовного скрежета напомнивший Петьке эльфа-менестреля.

— Говори! — велела королева, и поэт начал:

— Чернее чернь,

Синее синяки,

Забавнее забавные забавы,

Принёс под нос и положил носки,

Прованские прованивают травы…

— Браво! Браво! — закричала публика. Поэт раскланялся.

— Вызывается