Туннель в небе - Антон Дмитриевич Емельянов

– Я говорю с ним, а он иногда со мной, – Сетти поняла вопрос отца по-своему. – Смотри… Светик, ты отпустишь папу?

В этот момент капитан Сумираки не удивился бы, услышав, как Свет заговорит. Но кусочек стихии ожидаемо промолчал. Только сияние его стало как будто более тусклым, словно предвещая что-то грустное и очень плохое.

– Папа… – на глазах девочки начали наворачиваться слезы. – Что это значит? Почему Свет грустит? Все же будет хорошо?

– Обязательно! – мужчина постарался, чтобы его голос не дрогнул. – Все будет хорошо, мое солнышко. Моя Санни.

Глава 8. Трещина

Сейчас

– Твой свет… – капитан Сумираки, как назвала его Старуха, смотрел прямо на меня. – Я не вижу у тебя алтаря, а он горит…

Это было так странно. Встреченный нами бог каким-то образом смог снова осознать себя, но его не интересовала ни собственная судьба, ни моя компания из демиурга и Старухи, с которой он воевал, ни даже место, где очутился… Вместо этого Сумираки почему-то спрашивал только про кусочек Света у меня в ладони. Словно уже видел такое… Мое сердце пропустило удар.

И, кажется, это заметили. Три пары глаз – и Карика, и Старухи, и Тени – повернулись ко мне.

– Как у Санни… – договорил дух.

И в тот же миг мне стало плевать на все вокруг. На интриги, планы, богов и демиургов… Этот капитан Сумираки, который говорил о Санни – моей Санни, в которой текла кровь Майи и Кейси, моя кровь – он говорил о ней как о ком-то близком. Родном. Как я сам мог бы это сказать.

– Это Санни? – я сформировал образ девушки, благодаря которой у меня пробудилась скрытая стихия Света. Просто чтобы проверить: в таких делах нельзя полагаться на случайности и удачу.

– Нет, – печально покачал головой Сумираки. – Но похожа…

Похожа, но не она… У меня в голове сразу же сложилась картинка. Бог называет свою дочь этим прозвищем, потом умирает, та заводит свою семью и уже своей дочери дает то же прозвище. В память об отце. И, возможно, именно это помогло ему сейчас осознать себя. Потому что кто-то его помнил.

Мои кулаки сжались от понимания этой простой мысли. Сама Санни умерла, я искал ее родственников, но она была последней в роду. Так считала сама девушка, так думали те, кто ее знал и кого я смог обнаружить. Но это не было правдой.

Все это я отправил одним мощным мысленным пакетом в голову бывшего бога. Мне надо было, чтобы он осознал и собрался.

«Почувствуй свой род, свою семью… Где они?! – в глазах Сумираки что-то мелькнуло, и я тут же мысленно задал ему этот вопрос. – Только быстрее! Я бы хотел сохранить тебя, пообщаться. Но ни Грань, ни мои спутники этого не позволят. Пока…»

«Я не чувствую семью, Грань забирает все, что покидает мое тело. Но…» – бывший дух как будто на что-то решился, а потом резко сорвался с места.

– А я думала, что светлые – добряки, – отреагировала на это Старуха, выпуская вперед щупальца Смерти, которые должны были скрутить стража этажа.

Но тот именно в этот короткий момент оказался сильнее своей противницы. Сильнее, потому что она могла предположить только два его желания. Страх – и тогда бы он убегал. И месть – и тогда бы он попытался ее убить. Именно в это верила Старуха, и поэтому все ее атаки строились из того, что Сумираки будет двигаться только в этих двух направлениях. Мгновение, тот не сбежал, и повелительница Смерти утвердилась в мысли, что бывший бог попытается добраться именно до нее.

Но в последний момент бывший светлый бог резко свернул в сторону и, превратившись в один сияющий поток Света, врезался мне в грудь.

«Поверь…» – до меня долетела его последняя мысль, и я, чертыхаясь из-за риска, на который пошел, снял с себя защиту.

Вообще. Иначе бы бывшего бога просто откинуло в сторону, но из-за того, что я ему поверил, что открылся, он попал внутрь меня. Или, наоборот, я попал внутрь него. Туда, где, как он сказал, можно было использовать силу так, чтобы Грань не могла ее поглотить.

«Ты ведь мой потомок… – до меня донесся его счастливый голос. – Теперь я понимаю, наша кровь – едина».

«Скорее, наоборот», – ответил я, продолжая ругаться на безысходность ситуации и в то же время радуясь тому, что я могу запомнить это лицо. Глаза, легкие морщинки в их уголках, губы, острые скулы…

Я не мог спасти жизнь этого стража башни, который решил раствориться во мне, чтобы поделиться остатками своей силы. Но я мог показать ему то, что узнал о своей семье – показать, что все только начинается.

«Основатель… – его голос звучал еле слышно, но в моих ушах он был подобен небесному грому. – Я верил. Мы все верили, что однажды ты придешь. Значит, все будет хорошо».

Последняя вспышка Света внутри меня полыхнула словно настоящее солнце, разгоняя эту стихию во мне и переводя ее на другой уровень развития. Часть новой силы даже вырвалась наружу, наполняя пространство вокруг и лишая нас всех возможности видеть друг друга. Так удачно. Можно как будто случайно пошевелить рукой и стереть крохотную слезинку, появившуюся в левом глазу. Он у меня всегда был более сентиментальным, чем правый. Хотя и тот сейчас, если честно, держался с трудом.

Но вот чужие эмоции вместе со Светом начали таять, и я смог взять себя в руки.

– И что это было? – первым, что я увидел, стали черные глаза Старухи. – Ты украл моего противника! Ты украл силу, которая должна была стать моей!

Тут же захотелось рявкнуть, когда это она успела протянуть свои лапы к Свету и предъявить на него свои права, но я сдержался. Как бы ни выбила меня из колеи ситуация с потомком, нельзя было позволить другим воспользоваться этим. А начни я кричать, позволь я чувствам завладеть мной хоть на мгновение – и любые мои слова прозвучали бы как оправдание. Как защита. А единственный способ победить в разговоре – это атаковать.

– Я что-то там украл? – я говорил тихо и спокойно. – Тогда жду доказательств. Нет? А у меня есть два свидетеля, которые перед своими стихиями легко подтвердят, что ты не смогла остановить своего противника. Позволила ему напасть на меня. Специально или нет – мне плевать на твой умысел. Но в одном я уверен, после такого провала твоя ставка на