Финалом Злодейки может быть только смерть - Gwon Gyeoeul

Я подняла руку Ивонны к Рейнольду и прямо на его глазах медленно развела пальцы. Конечность героини безвольно опустилась.

— К сожалению, с тех пор ты ничуть не изменился, — констатировала я, пожав плечами.

От моих слов глаза Рейнольда задрожали, как при землетрясении.

— Пе-пенелопа.

Как только он позвал меня, я отвернулась и быстро потопала вперед. Идея выйти на разведку и выяснить, где держат Иклиса, канула в лету.

Слова Ивонны были достаточно убедительны, и я не хотела опять видеть этих двоих. Итак, как быстро мне нужно идти, чтобы в течение пары минут вернуться в свою комнату?

— Пенелопа!

Топ-, Топ-, Топ-…!

Сзади до меня донесся громкий топот, а через несколько секунд розововолосый преградил мне путь.

'Что? Я думала, он будет утешать свою "плачущую" сестренку.'

Я поморщилась и вежливо сказала:

— С дороги.

— Про… — запыхавшийся Рейнольд попытался перевести дыхание. — Прости.

— ….

— Я всё неправильно понял.

Он без проблем признал свою ошибку. В это время индикатор интереса над его головой сверкнул.

Внезапно мне вспомнился Дерик, пришедший ко мне в темницу Императорского дворца.

Небольшой прирост и небольшое снижение интереса. Подобное не могло меня впечатлить.

— Отлично, убирайся с моего пути.

— Просто хочу уточнить, в особняке сейчас витает неопределенная атмосфера, поэтому если ты сейчас вляпаешься в историю…

Стоило мне впиться в него пронзительным взглядом, как человек, который мгновенно начал придумывать отговорки, едва успев извиниться, заткнулся. Он был смущен и даже немного покраснел.

— Это всё, что ты хотел сказать?

— Я извиняюсь за то, что неправильно всё понял.

— Правда?

Услышав его извинения, я кивнула и вскоре улыбнулась:

— Хорошо.

— Теперь всё окей, да? Только не дуйся и не запирайся в комнате…

— Но мне это не нужно, — с улыбкой оборвала я выдохнувшего с облегчением парня.

Его лицо опустело.

— …Что?

— Мне не нужны твои извинения, — любезно повторила я ему.

Глупая Пенелопа всегда первой делала ему шаг навстречу, когда они с Рейнольдом ссорились. Он никогда не просил прощения за свои обидные слова.

'Ах. На самом деле после тяжелых испытаний я однажды получила первое извинение.'

От Эмили, по полной использовавшей мое предыдущее положение ненужной "фальшивки".

— Ты…

Не ожидавший такого поворота Рейнольд немного позаикался. Однако затем покраснел еще сильнее и возмущенно обвинил меня:

— Тебе доставляет удовольствие грубить человеку, который перед тобой извиняется?

— Тогда почему ты упрекаешь меня в чем-то сразу после извинений?

— С каждым разом ты всё более…

— Раньше ты никогда не принимал мои извинения. С какой стати тогда твои извинения должны быть приняты, как будто это само собой разумеется?

— Что?

— Бывают моменты, когда я не хочу тебя прощать, — многозначительно посмотрела я на него и укорила проповедническим тоном, — Человек не должен быть таким наглым. Не заставляй меня принимать твои извинения.

— Ха! Ты мне так мстишь?

— Да, — кивнула я на его злобную подколку, больше похожую на пустое сотрясение воздуха. — Тебе тоже стоит это испытать. Пытаться как жалкая псина поговорить с человеком, который игнорирует тебя и относится к тебе как к мусору.

Другими словами, с этого момента я буду относиться к тебе так же, как ты относился ко мне. Как к мусору.

— Эй, ты… — кинул на меня убийственный взгляд он, словно осознав, что я имею в виду.

Я покосилась на опасно мерцающую шкалу интереса и краем глаза оценила обстановку.

Вокруг не наблюдалось камней, которыми можно меня забить, и острых веток, которыми можно сделать во мне пару лишних отверстий. Конечно, этот придурок всегда может просто задушить меня в приступе гнева.

К счастью, он пока не делал никаких угрожающих моей бедовой тушке телодвижений. Похоже, его интерес еще не настолько сильно упал.

Рейнольд, довольно длительное время глядевший на меня, нервно почесал затылок, когда я вновь попыталась уйти.

— Ха… да. В этом я тоже ошибался. Мне жаль, — неожиданно снова извинился он, раздраженно вздохнув. — Мы уже не дети, давай не будем создавать замкнутый круг ссор и обид. Подумай, как это повлияет на престиж семьи Эккарт среди слуг и простых людей?

Он посмотрел туда, где все еще стояла Ивонна, и немного сбавил тон.

Это было просто смешно.

— Престиж семьи Эккарт? — расхохоталась я, услышав невероятно занятный анекдот. — Неужели ты серьёзно не знаешь? Не знаешь, почему горничная так обращалась со мной?

— Что? Почему ты вдруг заговорила об этом…?

— Из-за тебя, Рейнольд.

Я перестала смеяться и уставилась прямо на него.

— Что?

— Потому что ты вел себя так же и на публике.

— Эй, Пенелопа. Что ты…

— Ты относился ко мне словно к надоедливой пиявке и презирал так же естественно, как дышал, прямо на глазах других людей.

Поскольку он все еще оставался главным героем, я отчаянно сдерживала себя. Несмотря на раздражение, я в определенной степени подстраивалась под его темперамент.

Раньше я никогда не упоминала о жестоком обращении. Даже когда я загнала его в угол по поводу кражи ожерелья, он всеми способами избегал этой темы.

Я понимала, что если не выдержу и принижу "престиж" семьи Эккарт, его интерес значительно упадет. Но ситуация была не из лучших.

Героиня, которая появилась перед церемонией совершеннолетия, и страх, что я не смогу вернуться домой, сводили меня с ума.

Это заставило меня невольно выдать свои истинные чувства, которые я так тщательно хоронила в себе.

— Ты. Это всё из-за тебя, Рейнольд Эккарт.

Мои слова несли всё мое отвращение к нему. Рейнольд, кажется, растерялся из-за контраста моего холодного голоса и кипящих в нем эмоций.

— А ты толкуешь о каком-то престиже?

Лишь после этого я вернула себе самообладание и перестала смотреть на него так, словно хочу убить.

— Не разговаривай со мной какое-то время.

— Пе-пенелопа.

— Прошу. Если тебе жаль, сделай это для меня. Пожалуйста, брат. Хорошего дня.

Криво улыбнувшись, я попрощалась с ним так ласково, как только могла, будто никогда не испытывала к нему неприязни. И проворно покинула погруженное в гнетущую атмосферу место, оставив его в смешанных чувствах.

В тот момент, когда я прошла мимо него, моя натянутая улыбка растаяла как дым, уступив место выражению бесстрашной решимости.

Я чувствовала прикованный ко мне ошарашенный взгляд. Однако это не имело для меня значения.

* * *

Вернувшись в свою комнату, я опустошенно направилась к кровати и впала в спячку. В конечном счете я пропустила обед, из-за чего время от времени просыпалась, а затем опять засыпала.

— …лопа. Леди Пенелопа, — осторожно разбудила меня Эмили.

Когда я открыла глаза, в моей комнате было темно. Солнце уже село.