Ага, вот я тут - книга 2 - Павел Чирков

и внимательно рассматривал. Наконец, мои старания увенчались успехом. Что-то блеснуло на ладони, и я, осторожно убрав лишнее, стал счастливым обладателем нескольких белых камешков. Я обрадовался этой находке больше, чем если бы обнаружил золотой самородок.

Пока я копался в ручье, едва не отморозив руки, инструктор задремал. И мой радостный возглас разбудил его.

– А? Что? – встрепенулся он, сонно моргая глазами. – Ты что шумишь?

Я быстро ссыпал камешки в карман и пожал плечами.

– Как вы думаете, – спросил я. – Если здесь я воспользуюсь потоком, его засекут?

– То есть как это «засекут»? – не понял Инструктор.

– Ну, раз существует запрет, значит, кто-то должен за этим следить, – уточнил я.

– Не знаю, – честно сказал инструктор и почесал затылок. – Можно попробовать, но я бы не рисковал. Могут за нарушение отстранить от боя, а это тебе боком выйдет.

– Что может быть хуже, чем быть избитым до полусмерти, а то и вовсе забитым безбашенным противником, – грустно ухмыльнулся я.

– Может, – глядя прямо в глаза произнёс инструктор. – Ты – раб. Тебя купили очень задорого, но как кота в мешке. Хозяин не видел тебя, ориентировался только на оценочные характеристики, предоставленные продавцом.

– А так бывает?

– Да, когда дело касается особо значимых особ, – инструктор сказал это и неожиданно рассмеялся. – Представляешь, что было с ним, когда он увидел тебя воочию? Хорошо, что продавец успел смыться, а то и его бы поставили на ринг.

Я представил разъяренного хозяина и, почему-то, тоже рассмеялся. Так мы и шли почти до периметра, погладывая друг на друга и дико хохоча. Когда показались вышки наблюдения периметра, инструктор стал серьёзным и напомнил:

– С тобой на турнир отправятся хозяин, я, переводчик и два охранника. Тебе надо соблюдать все правила, иначе могут отстранить от турнира, а это сильно расстроит нашего хозяина. К сумме твоего выкупа из рабства добавится весьма солидная сумма. А ты и так сейчас стоишь немало.

– Так может не стоит калечить такого ценного раба? – бросил я робкую надежду на отмену моего участия в турнире.

– А зачем ещё нужны рабы? – криво улыбнулся инструктор и продолжил. -

За соблюдением правил следит специальный человек, особенностью которого является то, что он видит поток.

– Он один такой там будет? – перебил я инструктора.

– Это очень редкий дар, – уточнил инструктор. – Во всём мире насчитываются единицы таких уникумов. Их очень ценят и оберегают.

Я ухмыльнулся. Ага! Как же, «единицы»! А с каким уважением он пел дифирамбы этому «уникуму». Не знаю, насколько сведущ в потоках тот, кто будет следить, и насколько он неподкупен, покажет время. Знал бы инструктор, что перед ним сейчас стоит такой же уникум. Ведь первое, что я почувствовал в этом мире, ещё находясь в больнице, это действие потока, которое начал видеть уже на второй день. А через несколько дней… ух, лучше не вспоминать об этом. Это всё в прошлом. И говорить об этом никому не надо. Ещё неизвестно, чем это для меня обернётся. А сейчас моя задача, сделать артефакты по схемам Горазда, которые можно будет использовать, не применяя прямого воздействия потока. Надеюсь, среди найденных камешков найдутся такие, что можно будет использовать в качестве накопителя.

Вернулись мы как раз к ужину. Точнее к его окончанию. В обеденном зале оставалось всего пара человек, которые уже заканчивали принимать пищу. Повар, увидев меня, сделал знак, чтобы я садился за стол, и, не говоря ни слова, вынес из кухни миску с остывшей рисовой кашей, холодную лепешку и чашку с водой.

Кашу я съел до последнего зернышка, лепешку сунул за пазуху, что не ускользнуло от внимательного взгляда повара. Я подошел к нему и попросил разрешения взять чашку с водой в свою комнату. Он молча кивнул, но потом помахал головой и слегка поджал губы.

Я прижал чашку где-то в районе живота, прикрыл её рукой, чтобы незаметно было, что я что-то несу. Шел осторожно, чтобы не расплескать воду, иначе пришлось бы идти к бочке. В комнате я поставил чашку с водой на импровизированный столик, оставшийся ещё с тех пор, как мне приносили кувшин с целебным питьём после моего первого боя и снова вышел на улицу. Мне нужно было найти что-то очень острое и тонкое, в идеале что-то напоминающее бамбук, который очень просто заострить. Оглядываясь по сторонам, я сломал несколько полусухих веточек с деревьев, хотя это было категорически запрещено, и быстро вернулся в комнату.

Прежде всего я решил подбодрить себя чашечкой чая. Во время прогулки по роже, я нашел несколько травинок, отдаленно напоминающих чабрец, теперь осталось только вскипятить воду. Остаточной энергии потока в руке как раз хватило на доведение чашки воды до кипения. Я опустил листочки в чашку и почувствовал, как появляется чарующий аромат.

Дав чаю немного настояться, я с наслаждением маленькими глотками стал пить этот чудесный напиток и размышлять о том, что мне предстоит сделать в ближайшее время.

Итак, своё тело я полностью освободил от видимого потока. Теперь, если тот самый судья на турнире действительно обладает даром видения, не сможет обнаружить внешних воздействий потока, а значит, не будет причины для более детального обследования перед боем. Так что, практически без риска смогу использовать артефакты на накопителях.

Но, прежде чем их использовать, надо их изготовить. Сегодня я решил подготовить всё необходимое. Пересмотрел камешки, выбрал несколько плоских и продолговатых, размером с полногтя мизинца, заострил несколько палочек, чтобы потом не отвлекаться по мелочам.

Пока я возился со всем этим, стало смеркаться. В комнате стало почти темно. Я спрятал заготовки, достал баночку с мазью, щедро помазал места ударов и лег спать.

Утро началось с уже привычного сигнала гонга. Я сделал зарядку, быстро позавтракал в столовой и, пользуясь тем, что мне было предоставлено два дня освобождения от занятий, вернулся в комнату. Сегодня надо успеть сделать очень многое.

Прежде всего я внимательно рассмотрел вчерашние заготовки и понял, что палочки недостаточно заострены для предстоящей работы, а два камешка недостаточно белые, и отложил их в сторону. Наконец, все приготовления были закончены, и я приступил к основному таинству.

Я снял штаны и вывернул из наизнанку. Прикинул, где лучше расположить схему, и решил, что это будет край штанины.

Расцарапав руку до крови, я макнул в ранку край заостренной палочки и