Ворота в тысячи миров. Том 2 - Борис Коломиец

– Какова ваша роль в этом конфликте. – Задал первый вопрос после приглашающего жеста.

– Наблюдатели милостью его императорского величества следят за соблюдением уложения о родовых войнах. Чтобы свара двух родов не переросла в более масштабный конфликт. Нам не нужны лишние жертвы и потрясения. Хаос должен быть управляем.

На планшете тем временем транслировалась видеосъёмка с дрона. Бронемашины при поддержке пехоты и магов планомерно продвигались по городку. Уничтожая и сжигая всё на своём пути. Без труда ломая любое сопротивление. Защитники просто так не сдавались, но мало что могли сделать своими ружьями прикрытым силовыми щитами пехотинцам и магам атакующих.

На моих глазах пара огромных медведей ворвалась в строй пехоты, но даже их когти не могли разрушить щиты. Да, солдаты разлетались как кегли, но большинство вставало и открывало ответный огонь. А когда подходили маги, то медведям приходилось уносить ноги.

– Торжество маготехнической науки над замшелым ретроградством. – Лаврентий Павлович тоже смотрел трансляцию. – Хомяковы очень хорошо снарядили Лосевых. И помогли с наёмом магов. У Медведевых нет шансов.

Алёна Прохоровна в своём углу что-то неразборчиво проворчала. Мне тоже кое-что не понравилось.

– Они не щадят никого. Убивают всех подряд! Это нормально?

– Вполне. – Наблюдатель переключил на другую камеру. Со второго дрона было видно, что на поле между лесопилкой и домами уже возводится ограждение с колючей проволокой. – Вот сейчас построят фильтрационный лагерь, сгонят всех выживших туда, отберут полезных и согласных служить новому хозяину... – Воодушевления в его голосе не было ни на грамм.

– А остальные? – И тишина стала мне ответом. – Это бесчеловечно!

– Не вам судить, Питер. Ваш мир недавно в Системе. Вот сколько населения на Терре-78?

– Три недели назад было восемь миллиардов.

– Вот именно. Было. Уверен, на родине вас ждёт много перемен.

Ответить было нечего, слишком хорошо я представлял на что способны разного рода деятели систем. Но раздражение никуда не ушло, только переросло в злость и буквально непреодолимое желание спасти этих людей от расправы.

Хлопнула дверь, и в комнату ввалились граф с сыном и занесли раненого, истекающего кровью Игнатку. Алёна Прохоровна, не вставая со своего кресла, материализовала в руке флакончик со средним зельем исцеления и кинула его сыну, заодно спросив.

– Кто его так?

– Маги, будь они неладны. Все щитами силовыми прикрыты, и где только столько взяли? – Граф тяжело переводил дух и тоже, судя по всему, был ранен.

Я понял, о каких щитах идёт речь. Совсем недавно видел что-то похожее у Тюленева. Неужели они наладили массовое производство? Я припомнил ту печатку. Да нет, скорее просто появился талантливый мастер.

Но оружие против такой защиты у меня есть. Олений нож. Я даже дёрнулся передать его графу, но вовремя одумался. Один маленький ножичек навряд ли поможет в этой битве, а у внимательно за всем следившего Бамбукова наверняка появятся вопросы. Должен быть другой выход.

– Эх будь я как дед... Показал бы им Кузькину мать. – Граф на себе чуть волосы не рвал от злости и неспособности защитить родной дом.

– Так попроси помощи у гостя своего, дурында стоеросовая! Всё тебе объяснять надо? – Бабушка Алёна сорвалась на крик. Такой, что все присутствующие просто опешили.

– Да что он смо...

– А ты спроси!

Решил не мучать гордого человека и сам в очередной раз предложил помощь. Единственно, после Некрополиса меня очень смущала раздача классов и перков.

– Граф, я – странствующий монах До Ки Хота. Мы можем помолится и попросить у системы для вас новый класс. – Всё-таки эти люди не выглядят отъявленными обманщиками.

Бамбуков при этих словах дёрнулся, намереваясь что-то возразить, но Алёна Прохоровна его беспардонно перебила.

– Имеешь что-то сказать против, наблюдатель?

– Нет. – Помявшись, ответил тот. – Питер находился в родовом поместье на момент объявления войны и может считаться вашим законным союзником.

– То-то же! – Она победно направила указательный палец куда-то в потолок. Граф, тем временем, закончил теребить бороду и пришёл к какому-то решению.

– Эх, такая возможность! Для сыновей тоже попросим. – Меня уже даже не спрашивали, а ставили перед фактом. Аристократы такие аристократы.

Кто-то деликатно покашлял за спинами. Для этой семейки – деликатно. Но Медведевы отличались завидной толстокожестью и никто не обратил внимания.

– Так этмо. Гхм! Гхм! Гхм! – Со второго раза вышло внушительней – даже стёкла в комнате зазвенели.

– Чего тебе, Игнатка? Не помогло зелье? – Граф взволнованный подошёл ко всё ещё лежащему племяннику.

– От горюшко ты мое... Да с вами он хочет, балда ты. – Чем дольше тут нахожусь, тем очевиднее для меня становится, что старая графиня тут серый кардинал и голос разума.

– А, ну раз так то конечно. Возьмём, чего и не взять-то.

Пока ждали второго графского сына, в комнату притащили старый портрет деда. На полотне в одну сторону смотрел суровый седой мужчина с бородой и кустистыми бровями. Явный предок графа – сходство было поразительным. Посередине картины тело человека плавно превращалось в звериную тушу. Как отражение в зеркале, в другую сторону смотрел медведь. Художнику удалось передать животную силу и ярость, отобразить легкие красноватые искорки на буром мехе и металлический блеск внушительных когтей.

– Вот он. Последний Хозяин Тайги. – Гордость так и пёрла из графа. – Как молиться будем, монах?

– Будем вслух повторять вашу просьбу. – Теперь для все только вслух.

– Хочу стать Хозяином Тайги! – За графом вразнобой повторили и младшие родственники.

– Можно и так, только, боюсь, умереть вы можете, если класс получите, а соответствия будет мало. Давайте лучше по другому: Система, дай достойному класс "Повелитель Тайги". – Не нужны мне эксцессы.

– Хорошо, монах, пусть будет по твоему.

Молитву начали сразу же – получился такой себе басовитый хор. Только Игнатка где-то посередине сбился и стал нести отсебятину. Вроде бы всё должно было пройти успешно, но... Но судя по недовольным лицам Медведевых результата не было.

– Ничего. – Тяжко вздохнул старшенький.

– Не достойны... – Голова графа поникла.

Облегчённо выдохнул застывший на диване Бамбуков.

На лице же Игнатки одна за другой сменились разные эмоции. От радости до испуга и раскаяния и снова до радости.

– Игнатка, внучёк, а у тебя что? – Ласково спросила Алёна Прохоровна.

– Этмо. Засмотрелся я на когти