Век сурка (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

Тут я тоже преувеличиваю. Он не приспешник, он, в общем-то, сторож и присматривает за домом, пока я занят делами. И несмотря на то, что его зовут Игорь, он вовсе не ассистирует мне в моих зловещих экспериментах, хотя бы потому, что я никаких зловещих экспериментов не провожу.

Но если бы проводил, он бы непременно мне ассистировал. А ведь у него даже горба нет.

Игорь был моим адептом и знал, кто я такой. Правда, он узнал об этом уже после того, как я за него отомстил… Словом, это тоже длинная и не слишком приятная история, о которой я расскажу вам как-нибудь в другой раз.

Я вошел в прихожую, смахнул с кроссовок снег (в горах зима наступает рано), и сразу двинул в свою любимую комнату. Там было тепло, там уже горел камин, и я уселся в кресло, вытянул ноги и уставился на огонь. Примитивное, атавистическое, но все равно удовольствие.

Почти сразу же рядом нарисовался Игорь.

— Добро пожаловать домой, хозяин.

Я вздохнул.

— Игорь, мы знакомы вот уже двадцать лет…

— Двадцать три, хозяин.

— И все это время я прошу тебя не называть меня “хозяином”. Что мне уже сделать, чтобы ты перестал?

— Но вы же хозяин этого места, — возразил Игорь. — Это Пристанище Мести…

— И никто, кроме тебя, его так не называет.

— Я могу сформулировать по-другому, хозяин, — сказал Игорь. — Пятьдесят процентов людей, осведомленных об этом месте, называют его именно так. Принести вам горячий глинтвейн?

— Лучше принеси мне холодного пива, — сказал я.

Он скривил неодобрительную гримасу, показывая отношение к моим плебейским вкусам, но ушел и быстро вернулся с запотевшим бокалом, полным янтарного напитка. Я отхлебнул немного и поставил бокал на столик рядом с креслом. Закурил сигарету.

— Ужинать будете, хозяин?

— А сейчас уже вечер?

— Да, — сказал Игорь. — Здесь сейчас уже вечер.

— Может быть, позже, — сказал я. — Слушай, я давно хотел с тобой кое о чем поговорить.

— Я весь внимание, хозяин.

— У тебя есть личная жизнь?

— А это как?

Я задумался.

— Ну, не знаю точно. Знакомые, друзья, какая-нибудь хорошая женщина, которая может сделать тебя счастливым.

— Нет. А у вас, хозяин?

— Это другое, — сказал я.

— И не говорите, что у вас сложности со статусом. Всегда можно найти себе какую-нибудь богиню… Например, плодородия…

— Чур меня, чур, — сказал я. Как человек с довольно живым воображением, я мгновенно представил, чем я могу удобрять ее поля, и тут же постарался выгнать эту картинку из головы.

— Почему же вы желаете мне того, чего сами не хотите?

— Потому что я — бог мести? — предположил я. — Ладно, твоя личная жизнь — это твое личное дело.

— Именно так, хозяин.

— Но нам с тобой все равно нужно серьезно поговорить.

— Вы меня увольняете?

Я снова задумался.

Несмотря на то, что я пытался уйти от этой формулировки, на самом деле все обстояло именно так. Я его увольнял, отпускал его в вольное плавание, так сказать.

Правда, для его же безопасности.

— Это для твоей же безопасности, — сказал я.

— Когда-то вы спасли мне жизнь, — сказал он. — И все дни, которые я прожил, начиная с этого момента, я взял у вас взаймы. И я готов отдать их в любой момент.

— Это очень любезно с твоей стороны, Игорь, — сказал я. — Но такие жертвы мне не нужны. Тем более, напрасные, потому что никто не получит от этого никакой пользы.

— И что же мне делать?

— А чем ты занимался все то время, что меня здесь не было?

— Присматривал за домом, топил камин, ставил свои опыты…

— Так купи себе дом с камином и лабораторией, — посоветовал я.

Класс у Игоря был очень странный — некромант-артефактор. Как по мне, это довольно абсурдное сочетание, вроде “акушер-бульдозерист” или “бариста-нейрохирург”, и я никогда не интересовался, что за опыты он там ставит.

Возможно, что-то в нем все же было от настоящего Игоря.

— Да, наверное, так я и поступлю, — уныло сказал он.

— Я же тебе платил все это время? — уточнил я.

— Да, и очень щедро, хозяин, — на самом деле, я когда-то настроил автоплатеж, списывающийся с моего счета в “гном-банке”. Того самого, на который поступают деньги от моего рекламного контракта, заключенного сто лет назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На самом деле, больше, чем сто лет. Кто знает, может гномы уже и не рады такому сотрудничеству, но предложений разорвать контракт мне пока вроде бы не поступало, и платят они исправно.

Возможно, просто опасаются чего-то…

— Получишь еще выходное пособие, — сказал я. — Золотой парашют.

— Спасибо, хозяин.

— А теперь иди собирай вещи, — сказал я.

— Вот так сразу? А как же положенные две недели отработать?

— Я не из тех людей, что предпочитают рубить хвост по кускам, — сказал я.

— Это я знаю, хозяин.

— Ну и вот, — сказал я. — Собирайся быстро, бери только самое ценное, то, что можешь унести на себе, остальное докупишь уже на месте.

— У вас неприятности? — спросил он.

— У кого-то определенно неприятности, — сказал я. — Но пока еще непонятно, у кого.

— Что ж, желаю вам удачи в грядущей войне, — сказал он и ушел собирать вещи.

Я отпил еще пива.

В Системе свои правила.

В частности, здесь совершенно невозможно окончательно замести следы и лечь на дно, сколько бы усилий ты для этого ни прикладывал. Игрок, обладающий специфическими умениями и определенной настойчивостью, все равно тебя найдет, что бы ты ни сделал. Тебя, меня, кого угодно, это только вопрос времени.

Спрятаться навсегда не может даже неуловимый, казалось бы, Магистр. Я же в свое время его нашел, а у меня и умений особых не было.

Теоретически, о моем убежище в горах знали немногие, но я не питал больших иллюзий по этому поводу. То, что известно больше, чем одному человеку, рано или поздно будет известно всем.

По крайней мере всем, кому это нужно.

Я был уверен в себе, был уверен в Игоре, не особо сомневался в том человеке, который мне этот дом построил и подарил, но…. В конце концов, он же не сам его строил. Наверняка были какие-то бригады, подрядчики, логистические конторы… Следы должны были остаться, следы остаются всегда, и если целью нападения был все-таки я, то по этим следам уже кто-то идет.

И если так, то скорее был он уже пришел.

Ненавижу эту чертову неопределенность.

Я допил пиво и закурил сигарету, а потом еще одну, а потом Игорь пришел попрощаться, и в руках у него был только средних размеров черный саквояж, а все остальное он, как и все нормальные люди, наверняка спрятал в инвентарь.

Чувствуя некоторую торжественность момента — все-таки, двадцать лет под одной крышей, не хухры-мухры — я выдрал себя из кресла и встал, смотря на него с высоты своего роста.

— Мы когда-нибудь увидимся? — спросил он.

— Наверняка. Я тут постоянно натыкаюсь на старых знакомых.

— Но если вдруг что, вы же за меня отомстите? Еще раз?

— Всенепременно, — пообещал я. — Но лучше бы у меня не было повода. Так что побереги себя, Игорь. И удачи тебе.

— И вам удачи, хо… Василий.

Мы пожали друг другу руки.

Он надел черный плащ, накинул на голову капюшон и вышел наружу, в сумрак, холод и снег, и, как по мне, это был излишне театрализованный ход, потому что порталом можно было уйти и из дома, а пешком отсюда все равно никуда не дойдешь.

Я дал ему пять минут, а потом открыл дверь и вышел на крыльцо.

Он стоял посреди наметенного за последние часы сугроба и смотрел на вершину горы.

— Будут и другие горы, — сказал я.

Он вздрогнул, но ничего не ответил. И даже не повернулся в мою сторону.

— Я найду тебя, после того, как все это разгребу, — пообещал я. — Если тебе это все еще будет нужно.

— Спасибо за эту ложь, — сказал он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я никогда не вру, — соврал я.

Он пожал плечами и сломал печать на свитке перемещения, который все время держал в руке. Я не стал заглядывать и пытаться рассмотреть что-то на другой стороне портала, лишь понадеялся, что там какое-нибудь приятное место, и еще раз мысленно пожелал ему удачи.