Полное погружение 2.0 - Алекс Го

Не беги от наслаждений, от красавиц и вина,

Торопись, о друг, упиться этой жизнью допьяна!

Много ль проку от печали о печали бытия,

Если знаешь: мир не вечен, быстротечна жизнь твоя?

Настоятель, разве ринда разуметь тебе дано?

Далека мечеть от храма, где святыней чтут вино.

Что кишишься благочестьем? Ты скорее в храме том

Средь безмолвного смиренья мог бы свидеться с творцом.

Пусть тебе по нраву шейхи, мне — пропойцы в самый раз.

Ты за нас не отвечаешь, что ж заботишься о нас?

Амир Хосров Дехлеви.

В этот раз сервис при омывании оказался на высоте, Раджа покрикивал на слуг, и они справились со своей работой в два раза быстрее. И массаж в этот раз был намного лучше, так что я приятно расслабленная, чистая до скрипа, завернутая в слои тончайшей надушенной ткани, едва ли не плыву над дорожками гарема, а мой личный евнух как рассерженная гусыня шипит на всех, кто смеет косо на меня посмотреть.

До самой темноты я тупо скучаю, не зная, чем себя занять. Думать о повелителе слишком мучительно, я просто изнываю от желания его увидеть, поэтому, чтобы отвлечься, зову Раджу и прошу его рассказать что-нибудь. В самом деле, как они тут развлекаются? Купаются по три раза на дню, а в перерывах вкушают рахат-лукум и щербет? Кажется, ничем другим девушки в гареме особо и не занимаются. По крайней мере, за другими делами я тут пока никого не видела.

Наконец-то наступает время вечерней трапезы. Раджа помогает мне одеться и нацепить новые украшения, сестра бы умерла от зависти, если бы их увидела. Я не уверена точно, но кажется, в кольцах и подвесках настоящие розовые бриллианты, а золота на мне почти полкилограмма — браслеты на руках, на ногах, и при каждом шаге я позваниваю, как рыцарь в доспехах. Специальный раб тонкой кисточкой подводит мне глаза и красиво укладывает волосы. Хотела бы я себя увидеть, должно быть, впечатляющее зрелище. Жаль только, нормальных зеркал тут нет, лишь металлические полированные пластины, а в них особо на себя не полюбуешься.

Царь уже ждет меня, я едва ли не кожей ощущаю это. Прохожу несколько шагов и нетерпеливо преклоняюсь.

— Встань, сладкая. Иди ко мне.

Мое сердце начинает биться чаще и как-то неправильно, кажется, оно вообще хочет выскочить наружу. Меня просто завораживает его мягкий голос. Сажусь с ним рядом, почти дрожа от нетерпения.

— Почему ты всегда улыбаешься, когда встаешь на колени? Разве для тебя, рожденной свободной, это не унизительно?

«Унизительно? Может быть, перед кем-то кроме тебя. Ну, еще и шифу традиционно кланяются все ученики до и после занятия».

Пытаюсь объяснить ход своих мыслей царю, ведь я и так принадлежу ему, и мне не трудно лишний раз показать это. Кажется, повелитель остается доволен моими словами. Он едва заметно улыбается и произносит:

— Хочу дать имя тебе. Виалль — ивовая ветвь, потому что, как и ты, гнется она, но ничто не может сломать ее.

Виалль… Красиво, намного лучше моего имени, которое мне никогда не нравилось. Когда вернусь, точно оставлю его себе! Нет, ну серьезно, кто в здравом уме может назвать дочь Виолеттой? В самом-то деле, что за прозвище такое для русской девочки, у которой в родне все исключительно со славянскими именами и фамилиями⁈ Среди Богданов, Владимиров, Светлан и Надежд, я торчала как белая ворона по кличке Виолетта.

Я много раз спрашивала родителей, почему меня так назвали. Но они, похоже, забывали, что отвечали в предыдущие разы, поэтому у меня накопилось много версий происхождения ненавистного имени. Сначала мне сказали, будто это в честь какой-то прапрабабушки, на которую я якобы похожа. Затем мама заявила, что так звали главную героиню из ее любимого сериала. И только потом, много лет спустя я случайно узнала, что нарекли меня так из-за творожного сыра под маркой «Виолетта», который моя родительница в огромных количествах поглощала во время беременности.

Не удивительно, что имя это я ненавидела всей душой. Всем представлялась исключительно как Ви, а в детстве даже могла накинуться с кулаками на того, кто произносил запрещенное слово целиком. К счастью, окружающие быстро запомнили, как ко мне обращаться, и вскоре даже учителя в школе звали меня по сокращенному варианту.

Я давно подумывала официально сменить имя, как только получу сертификат зрелости, но из-за того, что все прошло в такой спешке, просто не успела это сделать. Зато вот теперь повелитель назвал меня Виалль, словно умел читать мысли и предложил мне то, что я так хотела.

Наконец, царь притягивает меня к себе и целует, я таю, плавлюсь, как воск, я так невыносимо долго — весь день — ждала этого. Он забывает и о накрытом столике, и о своих танцовщицах, и о музыкантах, только взмахом руки отсылает всех прочь. Повелитель берет меня прямо там, среди разбросанных шелковых подушек, и я рада, что не пришлось идти по длинному коридору в опочивальню, которая так далеко, словно находится в другой вселенной.

И сладкий вязкий соус из меда и сливок на моем теле и его пальцах… Я уже никогда не смогу спокойно есть сладости, воспоминание об этом разе будет преследовать меня вечно.

Глава 16

Ивовая ветвь

Когда из глины и воды творец меня лепил,

Я пламенем любви к тебе уже охвачен был.

О, если б мне досталась нить, связующая нас,

Разорванное на куски, я б это сердце сшил!

Хотя и милости твоей я начисто лишен,

Я знаю: чистотой любви тебе я буду мил.

Когда всему живому смерть предначертал творец,

Мне от жестокости твоей он умереть судил.

Не склонен к радости Джами — в тот изначальный час

На горе, крови и слезах мой прах замешан был.

Джами Абдурахман.

Фатих:

Повелитель пробудился от полузабытого ощущения тепла и покоя. Он уже и вспомнить не мог, когда последний раз просыпался вот так — с предвкушением чего-то радостного и светлого. Он слегка отодвигается, чтобы взглянуть на девушку, прильнувшую к его боку. Нежный рот чуть приоткрыт, пушистые ресницы едва заметно подрагивают во сне, длинные волосы слегка растрепались. И что-то в ней есть такое, от чего царь не может отвести глаз, смотрит и смотрит, пытаясь навсегда сохранить в памяти этот миг.

Чужеземка — словно ларец с