Буран, Тайга и Асмодей. Выход - Денис Чистяков

говорило о том, что он не просто расстался с жизнью и скорее всего многие из тех, кто собрался вокруг погребальных костров, были обязаны жизнью ему.

Когда костры озарили отступающую ночь и все почтительные молитвы за души усопших были произнесены, Тиалинд обратил внимание Элидрис на варханти, безучастно стоявших у ворот монастыря.

– А что мы будем делать с ними?

Взглянув на наших внезапных союзников, Элидрис позвала:

– Эстривен!

Капитан варханти тут же вскинул прежде опущенную голову и, кивнув своим воинам, направился к нам. Едва подойдя, он внезапно опустился на одно колено перед Элидрис и когда под внимательными взглядами элидримов, его примеру последовали остальные варханти, произнес:

– Энер, сиаен аншатан Элидрис! Эн сакриас, эн фиаленд норсун онек сиентер!

– Что он лопочет? – спросил Пиксель Андрея.

– Это вроде клятва…, я не все понял, но похоже он решил присягнуть на верность Элидрис.

– За…бись! – саркастично отозвалась Вероника, – Верности у него не больше, чем у шлюхи, так что я бы послала его на х…й!

Очевидно, Вероника не собиралась прощать варханти свою смерть и высказалась не таясь. Услышав ее, Эстривен поднял взгляд и в его глазах мне показалась тень страха. Засранец явно силился понять, как Вероника выжила, но ничего кроме «невероятных способностей Всадников» ему на ум прийти не могло.

В целом я был согласен с Вероникой и доверия к варханти не испытывал, но вспомнив, что мы с Санрайз обязаны жизнями Эстривену, я воздержался от комментариев. Санрайз так же промолчала, возможно разделяя мое мнение.

И все же Элидрис не была наивной дурочкой и просто так клятву верности принимать не стала.

– Почему ты предал Давилара и решил присягнуть мне? – строго спросила она.

Эстривен мельком взглянул на своих соратников и смиренно опустив глаза, ответил:

– Как я уже говорил, Давилар перестал быть нашим вождем, когда стал служить северянам. Он не принимал решений, не посоветовавшись с Терлунгом. Берег скабенитов, отправляя в бой нас и мирных жителей…

– Мирных жителей?! – удивилась Санрайз.

Здесь Эстривен позволил себе взглянуть на Элидрис и кивнул:

– Мы пришли сюда после того как здесь побывал Саргос со своими людьми. К нашему появлению местные увели из города женщин и детей, но мужчины остались охранять свои дома и имущество. Давилар велел согнать их в монастырь, после чего вместе с наксистронгами принялся грабить город.

– И тогда явились монстры, – догадалась Элидрис.

Эстривен кивнул и продолжил свой рассказ. По нему выходило, что канумы загнали в монастырь и самого Давилара с его армией. После первых столкновений с канумами, северяне объявили, что не подчиняются приказам Давилара и отказывались выходить из монастыря. Тогда он стал отправлять наружу нежить, но канумы быстро с ней разделывались.

– Когда потери стали слишком большими он предложил жителям Арполи вернуться к защите своих домов, и если они откажутся, то пополнят ряды нежити.

Эстривен качнул головой, будто не был участником всего этого безумия и с презрением в голосе произнес:

– Лича он берег, ибо знал, что без него не сможет ширить свою армию, но когда запасы еды и воды стали иссякать, все же отправил его в бой.

Чем это закончилось, мы видели, а в том, что было дальше, непосредственно участвовали. На этом Эстривен закончил свой рассказ и вновь выразил желание служить правителям Кельморна, чтобы искупить свою вину. Принять его клятву верности в одиночку Элидрис не решилась и обратила свой взгляд на Андрея и Тиалинда. Как и мы, Андрей не доверял эльфу, но Тиалинд счел его желание искупить грехи вполне искренним и, в конце концов, Владычица объявила:

– Вы искупите свою вину в борьбе с Кранаджем и только когда он падет, вам будет позволено вернуться в Кельморн. До тех пор вы будете вместе с элидримами охранять дальние рубежи.

Несмотря на довольно суровые, как мне показалось условия помилования, это решение не понравилось Санрайз и я знал почему. Несмотря на то, что варханти выручили нас в битве с последним канумом, даже малейшая вероятность того, что они были как-то причастны к похищению Элана, делала их врагами Санрайз. И едва ли они смогут как-то искупить свою вину перед ней, прежде чем мы спасем малыша.

Но, так или иначе, решение было принято и каждый из варханти выразил свое согласие с ним. На этом наши заботы в Арполи закончились и мы наконец-то с первыми лучами солнца, плеснувшими в пылающие костры, покинули мертвый город.

Эпилог

До Элинара нам оставалось три дня пути и все это время мы провели в обсуждениях и осмыслении того, что произошло в Арполи. На ближайшем привале Дарлис поделился историей о том, как добыл оружие пришельцев, которое оказалось очень кстати в борьбе с канумами, но, к сожалению, исчерпало свой заряд на наксистронгах. Похоже, оно как-то подзаряжалось от самих канумов и теперь превратилось в бесполезный кусок какого-то материала, с которым Игорь все никак не мог расстаться.

Дополняя нашу общую историю, Санрайз рассказала о событиях в монастыре и сделке с отцом Элидрис, а Андрей поведал о том, как оказался в плену. Безумные события, которые мы пережили, обличенные в слова заняли удивительно не много времени, однако затронутые ими чувства долго не могли нас покинуть.

Поглощенный воспоминаниями я почти не участвовал в разговорах и только украдкой любовался изможденной, но все такой же прекрасной Санрайз. Теперь, когда все страхи остались позади, я находил наши приключения с ней удивительно романтичными и постоянно воскрешал в памяти тот момент, когда мы с ней лежали в луже крови, укрываясь маскирующими плащами в надежде избежать внимания монстров. Мне хотелось поговорить с ней об этом, разделить воспоминания, но я не решался и просто прокручивал в памяти ее взгляды, слова и жесты… ее губы так близко к моим…

Сама она больше молчала, включаясь в разговор лишь когда требовалось ее непосредственное участие. Как мне не хотелось думать, что она разделяет мои мысли, я знал, что она думает об Элане. Порой я находил ее с тревогой изучающей горизонт. В такие моменты мне хотелось подойти к ней, взять за руку и убедить, что с Эланом все будет хорошо, но я знал, что никаких слов не хватит, чтобы унять ее страх. Все, что я мог, это быть рядом с ней, если вдруг ей снова потребуется моя помощь.

Вероятно, к тем же выводам пришел и Дарлис. С