Уроборос-3. Принцесса Мио. - Сергей Николаевич Быков

воздействия тех же ритуалов, заклинаний и всего подобного на окружающее. Как происходит, отчего, почему так, а не иначе... Не тот уровень развития в постижении мира. Он просто пользовался результатом ритуала. После такого в воде не выживает никто и ничто. Всё сколь-либо живое погибает, если не может убежать! Кто-то почти мгновенно, другие очень быстро, иные сопротивляются дольше, но так или иначе погибают все.

Если бы современные учёные взяли пробу такой воды, они бы с удивлением обнаружили в ней полное отсутствие растворённого кислорода. Тоесть - совсем! А может, что скорее всего, в мёртвой воде было что-то и ещё, что неподвластно современной науке, м? Кто знает...

Рыбы, моллюски, крабы, черви, актинии, да и все остальные, растительные и животные всегда чувствительны к соотношению кислорода в воде. Ведь он сама жизнь, по сути. Кто-то может существовать при его меньшем количестве, кто-то только при большем, хотя лучше всего при норме, конечно. Но при полном отсутствии не живёт никто.

Головастик с интересом рассматривал небывалое и удивительное зрелище! В огромном цилиндрическом столбе, охватывающем Викторию Лаки и приличное пространство вокруг неё, словно ограниченном невидимой пленкой, по всей площади вода вдруг вскипала мельчайшими пузыриками. И чем выше к поверхности, тем больше становились пузырьки. И количеством, и объёмом. Хаотично сталкиваясь, бурбулируя, соединяясь и отскакивая друга от друга, они неслись вверх и бурлили с клокотанием и шумом, на самой поверхности.

Все без исключения, кто мог хоть как-то двигаться, рванули из этой зоны! Шустрые, быстрые и сообразительные успели. Расторопные но тугодумные кому как повезло. Медленные и те, кто не мог двигаться, - увы.

Головастик потрясённо наблюдал как замирали в попытках покинуть губительную зону многие и многие. Моллюски вываливались из раскрытых створок. Бросали свои раковины в тщетной надежде ускориться раки. Ползли из последних сил звёзды и ежи морские. Донные и придонные существа, кто выкопался в стремлении убежать, кто, наоборот, закопался поглубже, надеясь пересидеть. Увядали яркие, хоть и хищные, но прекрасные актинии. Судорожно извивались трубчатые черви. Затухали сияющие мягкими неоновыми оттенками медузы. Особенно печально было видеть, как живые существа теряли направление и, находясь в нескольких метрах, а иногда и сантиметрах от спасительной границы, начинали двигаться обратно в гиблую зону. Водоросли, полипы, губки и даже сами кораллы, всё и все неизбежно погибнут в скором времени. Головастик чувствовал это! Ужасно, неправильно...

Головастик просунул свою псевдоруку в это враждебное пространство... Никакого яда. И вообще никакого дискомфорта. Он вплыл туда весь... и опять ничего. Но почему тогда все умирают? Головастик подхватил щупальцем какого-то рачка и выбросил его за пределы невидимой черты. Капля в море, вот как это называется. Единственный рачок в сонме живых существ, попавших в смертельную западню. Он устремил взор всех четырёх глаз на пятна плотов, темнеющих на поверхности. В их глубине стал разгораться глубокий тёмно-красно-фиолетовый свет. Свет холодной ярости расы Туан"на,а.

Он был не против схватки, он был даже ей рад, независимо от того, велась ли борьба честно, хитро или с использованием "подлых" приёмчиков собственного превосходства. Хотя, что есть подло, когда бьёшься за жизнь с превосходящим противником… Но вот так, убить многих, совершенно не причастных и вообще - безобидных!

Головастик рванул кверху...

Ктуц остался на большом плоту. Сказал, что его часть указания Великого Хруунга выполнена, а на остальную славу и возможные богатства он не претендует. По меркам хобол чуть ли не признался в глупости и трусости. На него смотрели с ехидством и превосходством. Практически все. Командиры, от самого младшего до старшего - точно. И это ему ещё припомнят. Может быть, с какой-то мрачной уверенностью думал Ктуц.

Все захотели поучаствовать в великом шаманстве, непосредственно и рядом. Шаманы-то понятно, по делу. Остальные-то зачем? Постоять чуть в стороне, но возле? Рассказать потом как они - эге-гей такие смелые? умные? ещё какие, что находились с оружием наготове, страхуя такой важный ритуал? Там и простых воинов более чем достаточно. Покрасоваться и примазаться, это понятно. Но разве он не рассказал по страшного зверя Мо? Разве не предупредил? Глядели с презрением. Чуть ли не плевались, зубоскалили... Слишком демонстративно, слишком самонадеянно! И вот это Ктуцу было непонятно. Зато он чётко ощутил, где-то глубоко внутри, что не стоит именно сегодня и именно сейчас находиться на этих плотах. В последнее время чувство опасности дует ему в уши всё более явственно! А он прислушивается к нему всё более внимательно, да.

По плану после ритуала, где-то через сутки, в пятне мёртвой воды не останется ничего живого. И если страшный зверь Мо не уберётся оттуда, то и он тоже. А если и уберётся, то заплыви он туда хоть на пару минут, умрёт!

А вот ныряльщики, оснащённые специальными амулетами, защищающими от шаманства, вполне смогут нацеплять крюков, из драгоценной меди, между прочим, на удивительную лодку совершенно безопасно. И большой плот, подойдя поближе, поднимет её останки на поверхность. Так это выглядело в идеале...

Ктуц стоял и с непонятным для себя самого чувством смотрел, как закончился обряд. Как устало присели и прилегли шаманы, бившие в бубны и срывавшие голоса в камлании. Как ученики бережно укладывали камни силы, опустошенные во время ритуала, в специальные сундучки. Как взбодрились фулюли и старшие воины, довольно гыгыкая и слегка выпячивая грудь...

- Неужели, - подумал Ктуц, - я и правда обосрался?!

Призрачное голубовато-зелёное, под цвет воды, тело выметнулось на один из плотов и врезалось в гущу хобол! Кто-то полетел в воду, кто-то заверещал, хватаясь за рассечённую рану, а кто-то упал и больше не встал. Миг, и тело скрылось среди волн.

Ещё никто толком не успел ничего сообразить, как страшный удар снизу по следующему плоту повалил всех находящихся на нем воинов. Некоторые упали сразу в воду и... тут же ушли на дно! Раскоряченной кляксой на плот впрыгнул зверь Мо! Теперь, Ктуц это ясно видел, он стал больше, мощнее и злобней! А ещё в его щупальцах мелькнуло два кинжала! Шествуя на высоко поднятых ногах, он втыкал и полосовал этими кинжалами не успевших подняться хобол. Кого-то сжимал так, что слышался только треск костей и сдавленный хрип, кого-то ударял щупальцем, как бревном, снося в воду, где бедолага неизбежно тонул! И десятка секунд не прошло, как зверь снова ушел под воду, а на плоту остались только трупы.

Заполошные крики и вопли, раздававшиеся на остальных плотах, суета и беготня в старании расцепить собранную конструкцию, чтобы быстренько рвануть к спасительному берегу (хотя