Исекайнутый - Ascold Flow

с таким весом и балансом, как будто это были настоящие боевые инструменты.

— Послушники! — обратился к нам Брат Максимилиан. — Сегодня мы продолжим осваивать искусство боя. Помните, что тренированное тело — это лишь сосуд для боевого духа. Без умения направить свою силу против врага, все ваши мышцы бесполезны!

Я выбрал двуручный меч — оружие, с которым чувствовал себя наиболее комфортно и которое больше всего походило на мой Рассекатель Судеб. За полгода тренировок я достиг такого уровня мастерства, который удивлял даже самих монахов.

— Послушник Саша, — кивнул мне Брат Максимилиан. — Сегодня ты будешь спарринговать с Братом Рудгардом.

Рудгард, стоявший неподалёку, расплылся в широкой улыбке. Он выбрал себе массивную боевую булаву — оружие, которое в его руках казалось лёгким как перо, но которое могло разнести в щепки небольшое строение.

— Будет интересно, брат! — воскликнул он, взмахивая булавой для разминки. — Ты сильно продвинулся в технике за последние недели!

— Я учусь у лучших, — ответил я с лёгкой улыбкой.

Мы заняли позиции в центре зала. Вокруг нас образовался круг из монахов, готовых наблюдать за поединком и комментировать нашу технику.

— Начинайте! — скомандовал Брат Максимилиан, и Рудгард немедленно бросился в атаку.

Булава описала широкую дугу, целясь мне в бок. Полгода назад я бы просто отпрыгнул, уйдя от удара. Но теперь у меня был опыт. Я знал, что Рудгард рассчитывает именно на это. Поэтому вместо отступления я сделал шаг вперёд, под угол атаки, встретив рукоять булавы своим клинком.

Раздался глухой стук металла о металл. Рудгард удивлённо моргнул, не ожидав такого хода. Воспользовавшись его замешательством, я провернул меч, заставив булаву отклониться в сторону, и сделал выпад, целясь в открывшееся плечо.

Но Рудгард был слишком опытен, чтобы попасться на такой простой приём. Он ушёл от удара, крутанувшись с удивительной для его массивного тела грацией, и контратаковал серией быстрых ударов.

Я парировал, блокировал, уходил с линии атаки. Каждое движение было выверенным, каждый шаг имел цель. Наши тренировочные бои уже не были похожи на неуклюжие махания железом, как в первые недели. Теперь это был настоящий танец — смертельно опасный, если бы оружие было заточено.

— Хорошо, очень хорошо! — комментировал Брат Максимилиан. — Послушник Саша, отличное использование инерции противника! Брат Рудгард, превосходная работа ног!

Поединок продолжался несколько минут — невероятно долгое время для боя с тяжёлым оружием. Мы оба покрылись потом, дыхание участилось, но ни один не собирался уступать.

В какой-то момент Рудгард сделал особенно мощный замах, вложив в него всю свою недюжинную силу. Я увидел в этом возможность. Вместо того чтобы парировать, я нырнул под удар, оказавшись в слепой зоне Рудгарда, и приставил кончик меча к его шее.

— Касание! — объявил Брат Максимилиан. — Победа за Послушником Сашей!

Рудгард, вместо того чтобы расстроиться, расхохотался и крепко обнял меня, едва не сломав ребра.

— Отличный бой, брат! — воскликнул он. — Ты становишься опасным противником!

Я улыбнулся, принимая комплимент. Действительно, прогресс был заметен. То, что раньше казалось невыполнимым, теперь давалось легко. Тело слушалось, как никогда раньше.

— Ещё один поединок! — объявил Брат Максимилиан. — Послушник Саша против Брата Торвальда!

Это было неожиданно. Брат Торвальд редко участвовал в тренировочных боях с новичками. Он был слишком опытен, слишком силён — риск получить травму был слишком велик. Но сегодня он кивнул и вышел в центр круга, выбрав себе двуручный меч, похожий на мой, но вдвое тяжелее.

— Покажи, чему ты научился, — сказал он без обычного громогласного тона.

Я сглотнул. Это был настоящий вызов. Но разве не за этим я пришёл в храм Кача? Чтобы стать сильнее, быстрее, лучше?

— С удовольствием, Брат Торвальд, — ответил я, принимая боевую стойку.

Этот бой был совершенно другим. Если с Рудгардом мы были относительно равны, то Брат Торвальд был на совершенно ином уровне. Он двигался с непостижимой скоростью для человека его габаритов. Его атаки были точными, мощными, и казалось, что он предугадывает каждое моё движение.

Я уходил в глухую оборону, стараясь выдержать шквал ударов. Парировать стало невозможно — силы были слишком неравны. Вместо этого я сфокусировался на том, чтобы уклоняться, выискивать слабые места в обороне противника.

И вдруг, в самый неожиданный момент, я увидел возможность. Брат Торвальд атаковал сверху, я ушёл в сторону, позволив его мечу вонзиться в пол. До того, как он успел извлечь оружие, я оказался за его спиной и приставил свой клинок к его шее.

В зале наступила мёртвая тишина. Никто не ожидал такого исхода. Я сам едва верил в произошедшее.

Брат Торвальд замер, затем медленно выпрямился. Его лицо не выражало никаких эмоций… а потом его губы растянулись в кривой усмешке.

— Неплохой трюк, шустрик, — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Хотя против настоящего противника такой фокус может и не сработать. Но… — тут его голос неожиданно смягчился, — Анатолий был бы доволен твоим прогрессом. Из тебя всё же может получиться что-то стоящее, если ты продолжишь так же упорно работать. Надо подкачаться!

— Надо подкачаться! — я сдержанно поклонился. скрывая довольную улыбку.

Для тех, кто знал Брата Торвальда, это была высшая похвала, которую только можно было получить в храме Кача.

Вечерние часы в храме были посвящены теоретическим занятиям и духовному росту. Что на практике означало изучение трудов Святого Анатолия о важности физической силы для духовного роста, правильном питании и, конечно же, бесконечные рассказы о грандиозных подвигах основателя ордена.

— Святой Анатолий однажды удержал обрушивающуюся горную породу голыми руками, — с благоговением рассказывал Брат Тимофей, библиотекарь ордена. Несмотря на свой возраст — ему было за семьдесят — он обладал телосложением, которому позавидовал бы любой профессиональный атлет. — Пока все жители деревни не эвакуировались! Он держал скалу четырнадцать часов без отдыха!

— Брат Тимофей, — робко подал голос один из молодых послушников, — а как это возможно? Ведь даже самый сильный человек не может…

— Ты сомневаешься в силе Анатолия, щенок⁈ — взревел Брат Тимофей, и его лицо приобрело цвет спелого помидора. — С таким хлипким умишком, как у тебя, ты даже не можешь представить, на что способен истинно сильный человек! Может, тебе стоит вернуться к своей мамочке? Анатолий не тратит своё благословение на сомневающихся слабаков! Надо подкачаться или проваливать отсюда!

Я сидел в задних рядах, внимательно слушая и размышляя. За прошедшие месяцы я научился