Дети Доброты - Мила Бачурова

class="p1">Несколько стремительных шагов, ещё один выстрел — теперь уже не прицельный, перепуганно-дурной, и Джек придавил коленом к земле взвизгнувшего Лазаря.

Посочувствовал:

— Что, касатик, стрелять так и не выучился? — одним умелым движением выкрутил из цепкой ладони пистолет.

А в следующую секунду его выронил.

Навалилась вдруг тяжесть. Закружилась голова, ослабли руки и ноги. Веки отяжелели, мучительно захотелось спать...

— Тварь, — выговорил Джек. Он попытался поднять пистолет, но не сумел. Языком-то ворочать получалось с трудом. — Убёг-таки...

Лазарь отполз в сторону, но Джек на него больше не смотрел. Он смотрел на того, кто приближался со стороны дома. Низкорослого, широкоплечего, непропорционально квадратного. Вместо привычного плаща одетого в серебристый комбинезон — на Лазаре тоже был такой.

— Что, пригодились наши одёжки? — усмешка далась тяжело. — Жопа не дымилась, чужое-то брать?

— Мать Ангелина пропала. — Шаман его кажется, не услышал. Остановился, не дойдя двух шагов.

— Да ну? — Сопротивляться давлению было всё сложнее. — Надо же. Не ходил ни кот, ни кошка — пропала пи@да с окошка! Твоя баба, ты и ищи. Я при чём?

— Это ты убил мать Ангелину.

Ярость и ненависть Шамана Джек ощущал уже физически. Как понимал и то, что у нормального человека от одной этой злости давно расплавились бы мозги. А он пока держался. И копил силы на последний рывок. На то, чтобы схватить пистолет...

— Нет! — рявкнул Шаман. Он понял.

Сам с трудом держался на ногах, но сумел сделать оставшиеся до пистолета два шага и пинком отшвырнуть его в сторону.

Шаман слабее Ангелины. Но сильнее, чем он сам — это Джек понимал ясно. А злость от потери любимой придала уроду сил. Теперь до пистолета точно не дотянуться... Чтоб ты сдох.

Колени подогнулись, Джек упал на землю.

— Твоя смерть не вернёт мне её, — услышал над собой голос Шамана. — Но я хочу, чтобы ты умирал в муках.

— Подрочить на труп не забудь. — Губы уже едва шевелились, Джек сам почти не слышал свой голос. — Глядишь, попустит.

Он откуда-то знал, как сильно хочется Шаману ударить его ногой в лицо. Но сил на это нет, все они уходят на то, чтобы выдавить из Джека последние искры жизни.

— Твоя смерть будет мучительной и страшной.

— Джек!..

Окрик, прилетевший вдруг издали. Едва различимый; последнее, что он успел расслышать.

— Джек!.. Что там у тебя? Кто стрелял?

Ярость Шамана полыхнула вспышкой. В голове что-то взорвалось, и Джек отрубился.

Очнувшись, узнал, что Шамана спугнул Виктор с товарищами. Очнулся, правда, спустя неделю — в течение которой, по словам Виктора, «болтался между небом и землёй»...

— А как же это они? — удивилась Эри. — Ну, в смысле, Виктор? Шаман ведь пришёл на рассвете, как же они рискнули выйти?

— А так, что дохера умные не только у вас в Бункере живут, — усмехнулся Джек. — До комбезов в Сочи не додумались, а вот до снадобья, из каких-то то ли корней, то ли водорослей — да. Они эту хрень прямо на кожу мажут. Долго солнце не держит, но за час-полтора не сгоришь. Мужики у Виктора сидели, тёрли что-то своё. Ну, и услыхали выстрел. Шаман-то про притирку не знал — кто ему скажет? Думал, что ни одна сволочь из дому не высунется. А тут вдруг трое мужиков бегут. А он со мной, видать, крепко ушатался, на них уже пороху не хватило бы. Ну и свалили оттуда оба, вместе с пацаном. По крайней мере, Виктор говорит, что, когда они подбежали, никого уже не увидели. Один я под акацией загорал. Виктор говорит, они сперва даже догонять урода хотели, да только не отдуплили, куда бежать.

— А Лазарь видел, как ты побелел и упал, — закончил Серый. — Да ещё Шаман наверняка сказал, что ты погиб. А может, он и сам так думал.

Джек пожал плечами:

— Может. Теперь уж, я так понимаю, спрашивать некого?

Эри помотала головой:

— Нет.

— Управились, стало быть, без меня, — подвёл итог Джек. — Ну, молодцы, чё. — Потрепал Эри по плечу.

— Я тебе потом расскажу, как всё было, — пообещала она.

— Это обязательно. Только покрасивше ври, а то не поверю, что ты моя дочь. И Лазаря позвать не забудь. Я ж ему обещал корабль — вон, пригнал корабль. Теперь, глядишь, хоть палить в меня перестанет.

Эри счастливо засмеялась, прижалась к Джеку. Снова вдруг вспомнила, как уходила из Бункера по заснеженной дороге...

Та взбалмошная дурочка осталась далеко. Её больше нет. Но отца она всё-таки нашла. И теперь они с Джеком уж точно никогда не расстанутся.

— А что мы дальше будем делать? — помолчав, спросила Эри.

Джек пожал плечами.

— Будем просто жить. Другие, вон, живут как-то. Стало быть, и у нас получится.

Кирилл

В дверь постучали, когда Кирилл собирался ложиться спать.

Все последние ночи проходили в сборах, посёлок готовился к переезду. И почти везде требовалось его участие — за всем надо было присмотреть, проследить, посоветовать. К утру Кирилл обычно уже еле на ногах стоял.

На знакомый уверенный стук досадливо вздохнул.

— Заходи, Сталкер.

— Я ненадолго, — открыв дверь, пообещал Рэд. И остановился на пороге, в комнату не пошёл. — Просто решил заранее сказать, чтобы ты знал уже... Я не поеду на юг. Здесь останусь.

— Как так — не поедешь? — из спальни выглянула Лара, закутанная в халат, она уже легла. — Почему?

— Ну, вот... — Рэд развёл руками. — Так решил.

— А пацаны твои?

— Да пусть пока со мной. Заскучают, так к вам подадутся, держать не буду. А сам я отсюда никуда. В этом доме вырос, — Рэд постучал по стене у себя за спиной, — сюда нас Герман когда-то притащил. Сколько раз я отсюда уходил и возвращался, вся жизнь тут прошла. Маринка тут похоронена... в общем, не поеду.

— Ясно, — сказал Кирилл. Встал и надел снятую было майку. — Пошли.

Рэд удивлённо приподнял бровь:

— Далеко?

— Увидишь.

Лара сочувственно вздохнула. Покачала головой.

Дашина комната находилась в другом крыле дома. Кирилл опасался, что Даша уже легла, но из-под двери пробивался свет. Он постучал.

— Да? — удивлённо