Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич

Тело страдало. Болели каждая мышца, каждый сантиметр кожи. Мизинец чувствовал каждый воспаленный нерв. Пройденный путь казался нереальным: ну не мог он столько пройти, не мог так долго заставлять свое тело, эту отбивную, двигаться. А еще какое-то время тащить Русю… Русю… парня, который угрожал сам себе.

Мизинец протянул руку — тяжелую и ноющую, — нащупал куртку, забрался пальцами в карман и достал сложенную записку.

Он обещал ее сжечь. Теперь это казалось неважным.

Ногти были обгрызены — все, кроме ногтя на указательном пальце. Мизинец поковырял им в комочке глины и накарябал на листе цифру «30». Это диаметр урагана. Плюс-минус. Доверимся Озу.

Затем написал: «4». Скорость урагана. Плюс-минус. Скорее плюс, но Оз говорит, что ураган замедляется.

Оз уже занимался подобной математикой вслух на второй день после того, как затопило «Клуб»: пытался объяснить ритм движения группы в глазе урагана. Теперь у доски стоял Мизинец. Отвечал перед пустым классом.

Когда они могли бежать, то делали в час около 10 км. За 2 часа делали 20 км. Ураган за это время продвигался на 8 км. 20 минус 8 равно 12 км. Их запас. Фора. Расстояние, которое ураган пройдет за 3 часа. То есть за 2 часа непрерывного бега они выигрывали 3 часа отдыха.

Пешком шли со скоростью, допустим, 5 км/ч. За 2 часа проходили 10 км, за 3 часа — 15 км. Ураган за 3 часа покрывал 9 км. 15 минус 9 равно 6 км. Запас на 1,5 часа. То есть за 3 часа пешком они выигрывали 1,5 часа отдыха.

Как говорится, почувствуй разницу.

Скоро, чтобы выгадать час или два отдыха, им, уставшим, измочаленным, потребуется идти гораздо дольше. А-а, пустое… Пока они могут двигаться быстрее урагана, есть шанс пережить этого убийцу, эту адскую смесь явлений. А остальное — исписанная циферками школьная доска.

Мизинец принялся рисовать длинным ногтем. Если бы у него были ручка или карандаш, вышло бы лучше. Но получилось вот так:

Скомкал лист и швырнул в воду. Не добросил — бумажный комок застрял в серой прибрежной пене.

2

Мизинец с трудом поднялся. Тело запротестовало: волна боли прокатилась по мышцам, суставам и связкам. Он присел, борясь с приступом головокружения. Посмотрел на грохочущие волны: «Я не смогу».

Зажмурился. «Может, оно и к лучшему». Представил, как быстрое течение уносит его далеко-далеко, как в одном из сновидений. Поднял веревку и побрел к мосту, чтобы оказаться выше по течению. Распустил моток, стал вязать вокруг талии. Пальцы не слушались. Он повернулся, чтобы попросить Кляпа помочь, но друг уже был рядом — закрепил, принял свободный конец веревки.

— Удачи.

Мизинец кивнул.

Что-то крикнул Смурф, братья заржали. Мизинец не разобрал ни слова.

Боль утихла, но он не мог расслабиться — его трясло, будто под штормовым ветром. Напомнил себе, что у них мало времени. Пока они топчутся на месте, к ним подбирается Стена.

Вошел в холодную быструю воду недалеко от опор моста — но и не слишком близко: в воде могли быть обломки — и, чтобы не передумать, сразу нырнул и поплыл. Ошибка: дно было пологим, он мог пройти часть расстояния, а так…

Течение тащило вниз, от моста. Мизинец боролся с настырным потоком. Крутануло, хлебнул воды, но тут же вынырнул и, отплевываясь, заработал руками и ногами, всем телом, устремился к берегу. Мешала веревка: левая нога цеплялась за нее чаще, чем хотелось бы. Мизинец чувствовал величие реки и бессилие своего пульса.

Левую ногу пронзила резкая боль. Первой мыслью было: «Меня кто-то укусил». Второй: «Боже, как больно». Нога онемела, но острая боль никуда не делась. Течение волокло его вниз, тянуло под воду. Мизинец уже понял, что дело в судороге, и приказал себе не паниковать. Почти получилось. Постарался выпрямить ногу — и едва не закричал от боли. Река ждала этого крика, момента хлынуть внутрь, воткнуть в горло свое гибкое щупальце. Он кувыркнулся в воде, схватил большой палец парализованной спазмом ноги и потянул. Пульсирующая боль прострелила от пятки до бедра, нога выпрямилась, как по струнке, — и отпустило.

Волны слизывали его слезы, окатывали с головой. Мизинец рванул вверх, набрал полные — вот-вот лопнут — легкие воздуха, стал, наверное, как та шар-рыба, и поплыл к берегу. Не знал, как далеко его отнесло. Думал только о береге, о том, что его ждут там десять красавиц, грудастых и смуглых, в одних купальниках, нет, без купальников; он греб и греб, с каждой секундой увеличивая усилия, это казалось невозможным, но плевал он на невозможное, боль ушла, на берегу его ждали горячие красавицы, которые…

Ноги коснулись мягкого дна. Мизинец сделал два гребка и побрел к берегу. Его повело вправо, но что-то не дало упасть. Только сейчас он понял, что веревка впивается ему в правый бок, тянет влево. Посмотрел через плечо и увидел толстую красную струну, натянутую между ним и далеким пятачком берега у разрушенного моста. После судороги он не чувствовал веревку, но, скорее всего, она спасла ему жизнь. Веревка и парни, которые держали ее с той стороны.

Ему махали. Кажется, Кляп. И Зиппо. Перед глазами расплывались серые пятна. Левую ногу покалывало, но его беспокоило другое — боль в пазухах, которая ветвилась в череп, коротила от виска к виску. Черное электричество.

Мизинец втянул в себя влажный воздух и пошел вдоль берега. Морщился от головной боли. Дрожал. Стал развязывать узел.

Парни на том берегу уже разделись. Прятали вещи в рюкзаки, заворачивали одеяла в полиэтиленовые накидки. Смурф стоял на плоском валуне: руки скрещены на груди, в правой какой-то сверток. «Упаковал ствол», — понял Мизинец. Он не волновался о своем рюкзаке: позаботится Кляп.

Смурф поднял руку с завернутым в полиэтилен пистолетом и указал на кривое голое дерево. Подогнал жестом.

Мизинец наконец справился с узлом, выбрался из веревочной петли. Веревка натерла кожу. Он коснулся красной полосы над бедрами, потом поднялся пальцами по выпирающим ребрам и потрогал размякшие корочки на груди (привет торговому центру), скривился: под струпьями скопился гной.

Мизинец подошел к дереву, пропустил свободный конец веревки вокруг ствола, сделал простой узел, оставив достаточно веревки для второй обвязки, снова пропустил вокруг ствола, завязал узел похитрее. Подергал: выдержит.

Повернулся к реке и поднял вверх руку с оттопыренным большим пальцем. Рука тряслась.

Смурф кивнул братьям, и те побежали крепить веревку к коряжистому пню.

Мизинец пританцовывал, растирая плечи. Река проморозила насквозь: зуб на зуб не попадал.

Веревка натянулась между берегами, наискось по течению.

Даник вошел в воду с рюкзаком на спине,