Мы из Кронштадта. Встреча - Николай Берг

- Вот еще глупости. Он свои презики в мусорное ведро всегда кидал. Оно на кухне стояло. Брошенка оттуда как раз и взяла последний гондон. И заява об изнасиловании тут же ментам на стол. И сел голубчик, причем надолго. Отмстила, сучка, в полной мере. А уж какие подставы с детьми устраивают бабы – тут книгу писать надо. И не только разведенки с чужим прицепом, а вполне себе со своими совместными, которых на плохого папаню науськивают. Я ж говорю – кампания шла. Очень красивая – типа защита детей от насилия. Блеск! А на деле все куда гаже – раньше кинуться помочь ребенку в беде – святое дело было. А теперь я сто раз подумаю, прежде чем кидаться, насмотрелся.

- На что?

- Это ты думаешь, что тонущего ребенка спасал. А мамашка вот решила, что ты ее дитю щупал. И вообще в воду полез, чтоб за мягкие детские места помацать. И второй такой же был – делал искусственное дыхание утопшей, а мамашка подала заяву, что не надо было ничего делать, а он просто хотел девочку целовать своим развратным ртом и еще и лифчик снял для того же. Яжматерей безумных развелось перед Бедой… И так во всем, понимаешь. Ты думаешь, что ребенок плачет, потому что потерялся – а в заяве от мамы дитя не потерялось, а наоборот ты его увести хотел и писю показывал. А уж сколько дел было, когда дитю папа отругал за всякие гадкие гадости, а милая дитя побежала ментам жаловаться. Такие особи попадались, что и взрослые усохнут! Поганое дело и желание помогать попавшим в беду детям отбивается напрочь. Для того, впрочем, все это и делается.

- Не понял сейчас – признался Витя.

- Людишек много стало на планете. Надо было их количество уменьшить на порядки. Вот тут вся мразота и пошла в дело – и дети вишь защищаются так, что из желанных и любимых для своих же родителей угроза лютая, у нас еще такое не поспело, а за границей сколько было судебных процессов, когда дитя невинное на родаков в суд подавало, ибо не просило его рожать и причиняемые ему Жизнью неслыханные страдания требуют огромной денежной компенсации от родителей и обвинения своих же родителей в сексуальных домогательствах и общество, которое поощряет это похабство детское, но при том когда серьезные педофилы работают – как был тут скандальчик в англицком городишке, где пакистанская махалля торговлю детской порнографией и проституцией и рабами - детьми из коренного населения организовала с таким размахом, что счет на тысячи жертв был, так английское общество десятилетиями было слепо и глухо, а что у них там в детских домах и интернатах творится – вообще не придумаешь с нормальным мозгом.

Но курощают-то именно семью и родителей. И бабы вишь равноправные уже настолько, что и половой акт между мужем и женой чуть ли не по письменному согласию должен быть – иначе вполне получается изнасилование с последствиями – все для того делалось, чтоб ни семей, ни детей. Раньше это был угарный и абстрактный юмор Монти Пайтон, а перед Бедой уже реальность – в той же Скандинавии, к примеру. И к ребенку не подходи и с бабой дел лучше не иметь. Опаснее чем к медведице с медвежатами. И к нам это прикатило, хотя и в меньшей мере. А мне потом ходи стреляй…

- Считаешь, что Беда эта тоже из того же ряда? – поинтересовался сюрв. Эта сторона жизни была ему незнакома и неприятно поразила.

- Я не считаю. Я знаю. И ты если б не в лесу сидел – тоже бы знал, что бабахнуло-то вроде как впервой в Москве, ан в других городах и странах эта жуть началась хоть и после Москвы – но по времени никак не получалось бы оттуда долететь укушенным. Это тогда не знали про инкубационный период, сейчас-то ясно стало, проведена грамотная операция по созданию пандемии. Медленно население ЛГБТ и ювеналы уменьшали, надо было быстрее.

Раньше бы войну устроили, но война очень уж разорительна, не столько людишки дохнут, сколько матценности страдают, а это грустно, особенно когда и начинали-то ради обогатится. А тут все богачество в хлам и огрызки горелые. Не интересно. Вот и врезали био оружием, отлично получилось.

- Ну да, говорили что-то такое… - буркнул Витя.

- Да разве что глухой или тупой не слыхал. Так что с одной стороны где-то сидят хорошо подготовленные ко всему этому ребята, которые все и завертели, с другой – надо тут нам нормальную жизнь устраивать, чтоб не бояться помощь ребенку или бабе оказать, а то выходит та же медвежья услуга, как когда Хрущев решил женщин от изнасилования защитить – и ввели по его указке за износ смертную казнь.

- Судя по твоей физиономии так себе вышло? – хмыкнул Витя. Он изо всей силы пытался понять – куда гнет его собеседник, не похож был этот мужичок на пустого трепача.

- Куда хуже, чем просто так себе. Убивать стали баб массово, причем изуверски.

- Что так? – искренне удивился Витя.

- Да просто все. Всунул к примеру ты своего голована не туда. При паршивом раскладе – если поймают и докажут – получишь года три. Неприятно, но не смертельно. А если ты изнасилованную убьешь, да еще с особой жестокостью – тогда вышак и кончилась жизнь молодая, да и искать будут куда старательнее, потому как убийство – это из особо тяжких. Потому после секса убивать было совсем ни к чему. Было. А тут износ стали наказывать сразу вышкой. Так какой смысл живую свидетельницу оставлять? Все равно ж поставят к стенке, а так еще позабавиться можно – потому как семь бед – один ответ! Ну и забавлялись, уроды от души, довелось ознакомиться с материалами, волосья дыбом встали. И при этом – сразу раскрываемость упала, свидетельниц-то еще меньше совсем стало. В итоге эту дурость быстро по-тихому отменили и отыграли обратно. И сразу убийств стало меньше, а раскрываемость выше. Так и не пойму - специально так сделали верхние или все же просто идиоты.

- Идиоты – уверенно сказал Витя.

- Ну – ну – ну – иронически ответил мужичок.

- И зачем ты все это мне рассказал?

- Так, безотносительно… Просто ты бы прикинул – стоит жить так, чтобы от тебя бабы сбегали, да и ты сам вон беженец нищий