Fallout: Тот, кто бежит по острию - Наиль Эдуардович Выборнов

человека пополам. Да чего уж врать, наверняка, так оно и было.

Он резко выбросил вперёд свой здоровенный кулак. Время будто замедлилось, я слегка сместился в сторону, уклонившись от удара. Так работал ускоритель рефлексов, вшитый в мой мозг учёными Института.

И тогда я ударил, вкладывая весь свой вес. Мой кулак прилетел здоровяку по самому кончику подбородка, раздался хруст, и он опрокинулся на землю. И тут же попытался встать. Здоровый мужик, и даже лёгкое сотрясение ему не помеха.

Я поставил свой ботинок ему на горло.

— Лежи смирно, — проговорил я. — Иначе я раздавлю твой кадык, как рад-таракана.

— Пошел ты, — прохрипел он.

Я огляделся. Один из них по-прежнему был прибит к стойке за руку, второй валялся без сознания в луже собственной крови. Третий катался по полу, держась за сломанную ногу. Четвертый опрокинул стол, когда я его оттолкнул, и не решался подняться, потому что понял, что остался один. Ну и пятому я сейчас жал ногой на горло.

— Я вас не трогал, — сказал я. — Я сидел и спокойно пил свое пиво. Вы сами это себе сделали, потому что вы — злобные мудаки, которые считают себя круче всех. Я — не синт. Я — такой же человек.

— Я убью тебя! — заорал тот, которому я проткнул руку.

— Это я мог бы убить вас всех, не моргнув и глазом. Но не хочу. А теперь я пошел. И не дай Бог, кто-нибудь из вас двинется за мной. Второй раз так легко отделаться уже не удастся.

Тот, что стоял у стойки, вдруг развернулся под неестественным углом, левой рукой он попытался выхватить из кобуры пистолет. Естественно, так просто ему этого не удалось, она ведь висела, как и у любого нормального человека, на правом бедре.

Я оказался быстрее, выхватил ствол и, практически не целясь, выстрелил ему в голову. Во все стороны брызнули мозги, часть из них попала на лицо бармена, который смотрел за происходящим. Убитый мной бессильно повис на собственной руке. Нож он так вырвать и не смог.

Двумя ударами ноги в крепком армейском ботинке я вырубил здоровяка. Прицелился в того, что сидел на полу, заливая свою куртку кровью, но он тут же поднял руки перед собой.

— Не стреляй! — закричал он. — Прошу, не стреляй!

— Тогда сиди смирно, — ответил я.

И двинулся в свою комнату. На то, чтобы облачиться в броню и надеть разгрузку и пыльник у меня ушла пара минут. Остальные же вещи всегда были собраны, как раз на тот случай, если нужно будет валить, и спешно.

И вот, вновь пролилась кровь. И все потому что люди в своей паранойе приняли меня за синта. И я даже не уверен в том, что они не правы, и что я поступил, как надо.

Мне оставалось успокаивать себя только тем, что Келлог сделал бы все иначе. Он перебил бы всех в баре, а потом сжёг бы его дотла. Я же оставил трупом только одного.

Повесив винтовку на грудь, я убрал пистолет в кобуру и вышел наружу, после чего двинулся к двери.

— Это была самооборона! — прокричал вдруг бармен мне в спину. — Мы расскажем обо всем охране! Тебе никто ничего не сделает!

Ничего не ответив, я покинул помещение. Да, это была самооборона. Да, у местных охранников, выполняющих функции полиции, ко мне вопросов может не быть. Зато они будут у всех остальных. У друзей и родственников тех, кого я покалечил и убил.

Так что лучше мне это место покинуть.

Глава 4

Я купил немного еды в Банкер-Хилл и отправился в дорогу. Чтобы меня было сложнее найти, решил двигаться через труднопроходимые места, поэтому выбрал побережье. Естественно, к светящемуся морю я не пошел, но и здесь было достаточно опасностей.

Самой обычной из них были болотники. Особенно те, что уже не были похожи на просто двуногих крабов, а более опасные. К счастью мне удавалось их обходить. На обычных же я периодически охотился, чтобы получить немного мяса. Оно было вкусным, пусть и отдавало немного тиной, и облучало меня. Но я не боялся радиации. При желании ее можно будет вывести без особых трудов, благо, пара капельниц антирадина у меня с собой.

После того, как я покинул Содружество, я стал постепенно поворачивать на запад. От побережья все ещё далеко не уходил, зато рискнул выйти на трассу и двигаться уже по ней. В этом климате довоенный асфальт держался гораздо хуже, чем в нашем, сухом и пустынном. Здесь почти везде он был покрыт рытвинами, и я даже не уверен, что брамин смог бы пройти по нему, не переломав ноги.

Но я был не брамином, так что мог идти по обочине. На ночлег забирался в придорожные заведения по типу мотелей и дайнеров. Искал крышу над головой и возможность запереться, чтобы спокойно переночевать.

Прошло уже несколько дней, а я не видел никаких следов погони. На меня словно забили. Сомневаюсь, что это так, ведь Институт никогда не забывает о своих врагах, а сбежав я открыто объявил себя таковым. Однако никто за мной не шел.

Трижды я сталкивался с какими-то бандами, ещё дважды мимо меня проходили караваны, но каждый раз я заблаговременно прятался. Неважно где: в кустах, в ближайшей луже, под крышей, лишь бы не попасться. Мне не нужны были свидетели, а ещё меньше мне нужно было встретить замаскированных под караванщиков или бандитов синтов-охотников.

Позавчера я прошел мимо указателя, на котором было написано «Добро пожаловать в Филадельфию». Одно из довоенных содружеств. И в этот же день я попал в радиоактивный шторм, из-за чего мне пришлось почти сутки просидеть в каком-то подвале.

У нас на Западном побережье радиоактивные шторма были редкостью. Гораздо чаще встречались песчаные бури. И да, они тоже переносили заражённые частицы, но все же это было другое. Здесь же воздух буквально менял свой цвет из-за взвеси болтающихся в нем веществ, а счётчик Гейгера, который я предусмотрительно таскал с собой, начинал показывать запредельные значения радиации.

Через сутки я выбрался наружу и отправился в дорогу. И понял, что оказался в краю, который заражён гораздо сильнее, чем Содружество.

Здесь фонило практически все. Набрать чистой воды было буквально невозможно. Уж