Выжить вопреки - Игорь Викторович Поляков

есть, и поэтому, когда все-таки бывают взрывы, они бывают локальные, как в прошлом году, когда соседский Леня погиб. Но, если будет что-нибудь глобальное, то – всем каюк,- и он снова меланхолично мотнул головой.

-Что глобальное?

-А, хрен его знает, - пожал плечами отец и выпил водку.

Друзья смотрели на столб густого черного дыма, поднимающегося над городом, и думали о своих родных. И только Саня был уверен, что вряд ли кто остался в живых.

Земля снова вздрогнула, словно далекий сильный взрыв подтолкнул её. Край берега с их стороны поехал вниз, увлекая их за собой. И они, опомнившись, вскочили на ноги и бросились бежать к корням березы.

Моня, толстый и неуклюжий, не успел. Съезжающий вниз песок накрыл его, когда он, завязнув в песке, упал. Саня с Виталей, ухватившись за корни березы, избежали этого, с ужасом глядя, как их друг внезапно исчез под песком.

-Давай быстро, надо Моню спасать, - крикнул Саня, как только движение песка остановилось.

Они разгребали песок в том месте, где торчала рука Мони – замершие в немом призыве помощи пальцы правой руки. Саня первый добрался до Мони и быстро освободил его лицо от песка, словно это могло помочь безжизненно-бледному другу. Однако, помогло, - Моня вздрогнул, вздохнул, закашлявшись и отплевывая песок, и заорал, вновь родившись в этот безжалостный мир.

-Не ори, Моня, сейчас мы тебя освободим, - сказал Саня, продолжая работать руками.

-Да, сейчас освободим, - поддакнул Виталя, на вспотевшем лице которого отражалась вся гамма чувств, от радости спасения друга до осознания того, что все изменилось в окружающей его действительности. И самое страшное было то, что эти изменения пришли быстро и неожиданно.

Когда Моня самостоятельно вылез из песчаного плена, они, помогая друг другу, взобрались по съезжающему вниз песку до лежащей березы и уселись на её ствол.

Река, совсем недавно медленно несущая свои кристально-чистые воды вдаль, ускорив свое течение, с шумом образовав воронку, уходила под землю. Прямо рядом с ними, в том самом месте, где был их залив.

-А, если бы мы в тот момент были в воде, - сказал задумчиво Виталя.

Саня даже не обратил внимания на его слова. Он смотрел дальше.

Исчезнувшая вода в русле и изменившийся ландшафт – русло реки превратилось в глубокий овраг. Поваленные деревья, трещины в почве, исчезнувшее стадо коров, словно они испарились.

И он с друзьями, - одиноко сидящие на стволе дерева в тишине замершего в ожидании мира. С осознанием того, что в их жизни наступили кардинальные изменения, - то, что было вчера, уже никогда не будет, а что будет завтра, представить невозможно.

Моня, в глазах которого все еще был ужас умирания от удушья, медленными движениями выковыривал песок из носа и рта. Он же и сказал ту фразу, которая была у них в мыслях:

-Неужели, все погибли?

Его вопрос остался без ответа, потому что ни Саня, ни Виталя не знали точно, что произошло. Но смутное ощущение, что все плохо, что их родных и близких нет в живых, что привычный для них мир исчез, присутствовало в их головах.

Молчание нарушил Саня:

-У нас всего один вариант узнать, есть ли живые люди в городе, - пойти и посмотреть.

В этот момент он смотрел на большое черное облако, занимающее весь горизонт над тем местом, где был город, поэтому сомнение в его голосе было неподдельным.

-А если еще не весь порох взорвался? – спросил осторожный Моня.

Саня пожал плечами и ответил:

-Будем надеяться, что весь взорвался.

Затем посмотрел на друзей и сказал:

-Сиди, не сиди, а ничего от этого не измениться. Пошли в город.

-Ну, пошли, - кивнул Виталя. И, глянув на Моню, спросил:

-Ты как?

-Я в порядке. Идти, так идти.

Они спустились со ствола на землю, и … земной покров под ногами перестал держать их. С криком, исторгнутым тремя ртами, они рухнули вниз.

5.

-Виталя, Моня, - позвал Саня, когда понял, что он жив и сидит на твердой поверхности в полумраке подземного помещения.

-Я здесь, - отозвался Виталя.

-И я, - подал голос Моня.

Из далекого отверстия над головой проникал солнечный свет, который позволял увидеть то место, где они оказались. Саня огляделся.

Это была пещера, сухая и чистая. Размеры её трудно было представить, но, как предположил Саня, они находились у её края, потому что продолжение пещеры уходило в темноту. Ровные стены создавали ощущение того, что к её созданию приложил руку человек.

-Где мы? – спросил Моня.

-А, хрен его знает, - буркнул Виталя, - но я бы хотел убраться отсюда.

-И как мы отсюда выберемся? – снова спросил Моня, и Саня уловил нотки нарастающей паники в его голосе.

-Мы пойдем туда, - показал рукой Саня в темноту пещеры, - потому что у нас нет другого пути.

Он встал и пошел вперед. Достав зажигалку, он чиркнул колесиком и поднял огонек над головой.

И замер, увидев рисунок на стене.

Круг больших размеров с треугольником внутри, нарисованный на участке ровной поверхности слегка флюоресцирующей краской.

-Что это? – спросил Виталя.

-Не знаю, - ответил Саня, - но подозреваю, что все это не случайно.

В тишине пещеры, нарушаемой только дыханием друзей, он добавил:

-Последний месяц я часто вижу это изображение, только оно для меня объемное.

-Где? – спросил Виталя.

-В своих снах, - ответил Саня, слегка изменив правду.

Он отвел огонь зажигалки от рисунка и направил его в темноту. Пещера уходила вдаль, создавая ощущение бесконечности, в которой может быть все – от вселенского зла до откровения, изменяющего жизнь.

Это его дорога. Дорога из его видений. Саня понял это, как только почувствовал запах луговых трав и легкий ветерок. Он идет один, потому что никто не может разделить с ним этот путь. Он – один, и это тот случай, когда он даже рад, что рядом нет его друзей.

В его жизни есть дело, которое он может выполнить только сам.

Над полем, по которому он идет, опустилась ночь, иначе, как объяснить темноту вокруг. Он идет, и трава шуршит под ногами. Он держит в вытянутой руке