Песок - Хью Хауи

о том же самом — что за сцену она устроила вчера. Именно она, а не кто-то другой. Он поправил защитные очки и подоткнул платок за их край, не зная, как рассказать ей о той же новости, не вызвав той же реакции. Вероятно, мать вчера сразу вывалила на нее слишком многое. Но он все же попытался.

— Ты же знаешь про прошлые выходные? Про поход с палаткой?

Он постарался, чтобы она не восприняла его слова как обвинение в том, что ее там не было. Вик кивнула. Сарфер продолжал плавно скользить на юг.

— Ну так вот, мы с Робом пошли одни, как и в прошлом году. Палмер не добрался… впрочем, тебе это и так уже известно. И знаешь, все было точно так же. Мы поставили палатку, развели костер, зажгли лампу…

— И рассказывали истории про отца, — сказала Вик.

— Угу, но суть не в этом. — Он глубоко вздохнул и поправил очки, прищемлявшие волосы. — В общем, мы пошли спать. И посреди ночи в наш лагерь приползла девочка. Девочка из Ничейной земли.

— Та самая, с которой хотела меня познакомить мама? Которая говорила, что пришла прямо оттуда? И ты в это веришь?

— Угу. Верю, Вик. Она свалилась прямо мне на руки.

— Может, это дочка старика Джозефа, — рассмеялась Вик.

— Вовсе нет, — возразил Коннер. — Вик, ее прислал папа.

Сестра нахмурила лоб над темными очками.

— Чушь, — бросила она, уже больше не смеясь.

Коннер стянул с лица платок.

— Это не чушь, говорю тебе. Она знала, кто я. И про Роба тоже знала. Она в точности описала папу.

— Это любой в городе смог бы. — Сарфер наткнулся на выбоину, и Вик взглянула в сторону носа, поправляя курс. — И даже мама ей верит? Ты точно знаешь, что это не какая-нибудь девочка из приюта, искавшая лучшей жизни?

— Да, мама ей верит, — сказал Коннер, утирая песок с уголков рта. — Палмер не верит, но его там не было. Я даже не знаю, как долго он с ней разговаривал.

— Никто не выходит из Ничейной земли. — Вик повернулась к брату. Он жалел, что не может ничего разглядеть сквозь ее темные очки: то, что позволяло видеть одному, ослепляло другого.

— Так что она рассказывала? — полным недоверия и подозрений тоном спросила сестра.

— Она родилась в лагере рудокопов на другой стороне Ничейной земли. Папа помог ей бежать. Он послал ее, чтобы предупредить…

— И она заявляет, будто она наша сестра? Что наш отец — ее отец?

— Угу. Папа сделал ей костюм, и она нырнула под каким-то крутым склоном, а потом шла десять дней, чтобы добраться до нас. Но…

— Но что?

Коннер показал вперед — их снова начало сносить. Вик убрала ногу с румпеля и взяла его в руку.

— Так что? — спросила она.

— Я верю ей, но Палмер вчера отвел меня в сторону и кое-что сказал. Мол, что-то тут не так. У Лилии… той девочки… нашей сестры… странный акцент. Палм говорит, точно такой же, как и у того типа, который его нанял, чтобы найти Данвар.

— Кого, Брока? Это тот самый отморозок, которого мы преследуем. Что еще говорил Палм?

Коннер пожал плечами.

— Только то, что у них похожий акцент. И все.

Вик уставилась вперед, жуя песчаную крошку во рту. Коннер слышал, как та хрустит у нее на зубах.

— Не нравится мне это, — сказала она. — И я больше не желаю слышать всю эту чушь насчет папы, понял? Хватит с меня и всего прочего.

Коннер кивнул. Он привык слышать подобное от родных и давно научился молчать об отце, зная, что есть лишь одна ночь в году, когда о нем позволено говорить. Он попытался устроиться поудобнее на плетеном сиденье и тут увидел что-то вдали.

— Эй, что это? — Он показал в сторону носа.

— Ничего хорошего, вот что. — Вик поправила румпель, направляя сарфер туда, где поднимался наклонный столб дыма, который сносило ветром на запад. Что-то горело. — Нужно остановиться и проверить, что там.

Вик показала на трос, сворачивавший кливер. Коннер взял его, дожидаясь команды. Впереди появился дымящийся остов сарфера. Главный парус сгорел, а расплавившаяся у основания мачта обвисла, будто свечной фитиль. Оба корпуса продолжали пылать, металл светился будто утреннее солнце. Черный дым поднимался вверх, завиваясь на ветру.

Вик начала отпускать главный парус, а Коннер свернул кливер. Затем Вик убавила мощность полозьев и руля, так что песок перестал разрыхляться, медленно тормозя сарфер. Они оставили главный парус поднятым, позволив гику свободно поворачиваться, чтобы тот, словно флюгер, показывал направление ветра.

— Похоже на тело. — Коннер кивнул на неподвижно лежавшую возле дымящегося остова фигуру.

Вик спрыгнула с сарфера, Коннер спустился следом за ней. Оба осторожно подошли к остову. Пылающий корпус трещал от жара, издавая чудовищную едкую вонь. Коннер огляделся в поисках других тел, и тут на губах лежавшего вспенилась кровь. Рука приподнялась на несколько дюймов над песком и снова упала.

Коннер услышал, как выругалась сестра, поспешно опускаясь на колени рядом с лежавшим на песке молодым парнем. Она крикнула Коннеру, чтобы тот принес аптечку. Достав ее из багажника, он поспешил обратно к сестре, чувствуя, как проваливается песок под ботинками.

— Господи… господи… — говорила Вик. Коннер положил аптечку на песок и расстегнул клапан. Сестра не обращала на него внимания. Судя по тому, как она раскачивалась туда-сюда, держа парня за руку, Коннер понял, что помочь ему они уже ничем не могут. — Дэмиен? — позвала она. — Ты меня слышишь?

На губах парня выступила кровь. Взглянув на него, Коннер не увидел никаких явных ран, никакой крови на груди, животе и руках, но потом заметил, как странно согнуты ноги лежащего, будто лишившись формы. Обтягивающий дайверский костюм вмялся там, где должны были выступать колени. Зайдя с другой стороны от Вик,