Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич

в экспериментах с погодой. Мол, доигрались с климатическим оружием наши или американцы. Смурф ставил на китаёз. Оз робко уверял, что и раньше пытались, да ничего не вышло: и йодом ураганы поливали, и айсберги гренландские «под колеса» урагана бросали, и ионосферу облучали антеннами с Аляски, и плазмой солнечные облака разгоняли…

— О, точно! — подхватил Зиппо. — Каким-нибудь лучом из космоса шмальнули, хотели ослабить, а вышло вот оно как.

— Откуда из космоса?

— Да хоть с МКС.

— Это не так просто, — сказал Оз. — Луч уничтожил бы все самолеты на своем пути. И птиц заодно.

Мизинец вспомнил мертвого попугая в железнодорожной колее.

— Может, и уничтожил, — сказал Зиппо.

Оз словно не расслышал. Сидел, задумчиво хмурился.

— Энергии надо много. Нет на МКС столько.

— А ты откуда знаешь?

Мизинец отлип от колонны и пошел к биваку. Под подошвами хрустели цементная крошка и осколки стекла. Кляп увидел его, помахал рукой. Мизинец подмигнул другу.

Братья Ежевикины спали на листах грязного поролона. Смурф развалился на том, что осталось от дивана. Шикнул, и все затихли.

У них был еще час, не больше. «Не смогу заснуть», — подумал Мизинец, устраивая голову на скрученной валиком куртке.

Он закрыл глаза и тут же уснул.

5

Под одеждой ползали змеи — это разбудило его. Испуг был настолько сильным, что Мизинец лежал в оцепенении с широко распахнутыми глазами, не в силах вскочить, стряхнуть тварей с груди.

Кто-то тихо вскрикивал: «Не надо! Не надо! Не надо!» По потолку разбегались трещины.

Мизинцу понадобилась еще минута, чтобы расслабиться. Змеи превратились в струйки тумана, исчезли.

— Не надо! Нет!

Мизинец сел и огляделся. У стены ворочался Крафт, стонал во сне. Змеи оказались отголосками чужого крика, который заполз под рубашку и джинсы, из сна Крафта в сон Мизинца.

— Не надо…

— Да что это за порно! — сказал Смурф.

— Надо — значит надо, — вставил Руся, довольный собственной шуткой.

— Не иди за мной! — крикнул Крафт и проснулся.

Его глаза испугали Мизинца. Наверное, так выглядят глаза человека, который мельком увидел Безумие. Мизинец думал о Безумии как о человекоподобном существе, вроде Смерти у Пратчетта. У Безумия были длинные гибкие руки и застывшее лицо с картины «Крик» Мунка.

С круглого лица Крафта сошел весь дворовой загар. «Белый как известь», — подумал Мизинец. Или как мертвец — так пишут в книгах. Ну, наверное, есть и белые мертвецы (и сериал «Игра престолов» тут ни при чем). Не только серые и желтоватые, пластмассовые, на которых он старался не смотреть.

До урагана Мизинец никогда не видел мертвецов. Только в Сети. Но в Сети не считается, там все понарошку. Ах да, еще были мертвые младенцы в банках и мумия в питерском музее. Это уже не понарошку, но древние мертвецы были как… как клоуны в цирке. Жуткие, но старающиеся развлечь.

Под белым лицом Крафта маячило вытянутое черно-белое лицо Говарда Лавкрафта. Вот в тему так в тему. И можно не спрашивать, откуда взялось погоняло. Мизинец ни разу не видел Крафта в другой футболке. В «Клубе» шептали, что у парня жесть в семье: мать-инвалид, «синий» отец, на пайку едва хватает. Но Крафт всегда был живенький, немного заносчивый, развязный, а про футболку говорил, что у него пять одинаковых, отцу кто-то в счет долга подогнал. Пять одинаковых футболок таинственным образом одинаково выцветали и старились.

— Во дубак, — пожаловался Зиппо, растирая ладони. — Как в «Схватке» с Нисоном.

Никто не поддержал его кинематографичной жалобы. Похоже, холодно было только Зиппо. Мизинец расстегнул куртку. Душно. Запах пота и немытого тела был резким и почти привычным. Они все не мылись два дня. Здорово, если попадутся влажные салфетки: можно будет обтереться, как космонавты на орбите.

Мизинец снова посмотрел на Крафта. Тот сидел, пялясь в пустоту. Черно-белое лицо Лавкрафта заслонили поджатые к груди колени.

Мизинец вспомнил себя четырнадцатилетнего в футболке с принтом мальчика Финна из «Времени приключений». Отец привез ее из командировки, и Мизинец тут же выбежал в обновке во двор. Трещал с пацанами около подъезда Кляпа, когда появился Печа, местный старшак. Печа дважды сидел по малолетству за разбой и, как поговаривали, гонял по вене. «Эй, малые, дело есть… На диско иду с кобылой, прикид нужен грамотный». На худом теле Печи висела замызганная тенниска. Он осмотрел подростков красными глазками. Мизинец внутренне сжался. Надеялся, что мультяшный рисунок отпугнет Печу, но тот сразу шагнул к парню: «Твоя, старичок, на меня как раз будет». Мизинец вяло запротестовал. Все смотрели на него. Расступились, оставив на растерзание Пече. Мизинец хотел сказать, что футболка новая, подарок отца, но понимал, как прозвучат оправдания. По-детски. «Да не ссы, старичок, верну с благодарностью». — Печа приобнял его за плечо. Мизинец снял футболку с серьезным лицом, мол, не вопрос, помогу старшему. Дома сказал, что порвал на стройке и выкинул; знал, что больше ее не увидит. Он хорошо запомнил глаза отца в тот момент.

— Кошмар приснился? — спросил он Крафта.

Тот кивнул.

— Змеи?

Крафт покачал головой. Хотел рассказать, скинуть груз.

— А что?

— Кто-то за мной шел.

— Человек?

— Не знаю. Он был похож на… взрослого.

— Пф-ф, — издал Смурф. — Батя твой, что ли? С ремнем?

Крафт смотрел на Мизинца с отчаянно-несчастным выражением.

— Нет. Понимаешь, он был только похож на взрослого.

— У него были гибкие руки? — спросил Мизинец.

Зрачки Крафта расширились.

— Откуда ты знаешь?

Мизинец пожал плечами.

— Так, ляпнул.

— Это был Слендермен! — Зиппо окончательно проснулся.

Крафт поежился.

— Нет. И сначала он был нормальным. А потом изменился. Его колени и локти согнулись в другую сторону, ноги и руки вывернулись в форме… свастики… И он перекатывался, когда я отворачивался.

— Это как?

— Он не двигался, когда я на него смотрел, понимаете? Только когда…

— Че ты мелешь? — скривился Смурф.

— Ну… когда я оборачивался, он замирал. Не двигался.

Брат-один крякнул.

— Да манекен это!

— Не манекен, — упрямо сказал Крафт, отстаивая монстра из кошмара. — Я бежал дальше, снова оборачивался, а он уже был ближе. И… я видел его не только во сне…

На этот раз никто не перебил, не вставил остроту. Все ждали.

— Я видел его, когда мы убегали от Стены. Там, на проспекте. Сначала он был прямо в урагане, потом приблизился… а потом исчез…

«Человек с руками и ногами в форме свастики, — подумал Мизинец. — Паук. Так вот почему Крафт испугался, когда я сказал про гибкие руки. Вот почему всю дорогу до станции молчал…»

Мизинец сел рядом с Крафтом и положил руку ему на плечо.

— Все нормально. Мне тоже муть приснилась.

— Гитлер? — усмехнулся Смурф. Братья Ежевикины захохотали.

Мизинец не ответил. Он заглядывал в лицо Крафта.