Пылающие небеса - Кайла Стоун

его ветви упираются в небо. В полумиле за пределами лагеря их окружал густой и дикий лес.

Габриэль вырыл могилу. Земля была жесткой и твердой, но он справился. Снег на земле почти весь растаял. Небо выглядело приглушенно-серым, покрытое угольными тучами. Тяжелые мокрые снежинки осыпали их головы и плечи.

Мика нашел несколько обрезков дерева и сколотил небольшой деревянный крест.

Помолившись за душу Джерико, Мика по памяти прочитал знаменитое стихотворение Дилана Томаса.

— Не уходи безропотно во тьму,

Будь яростней пред ночью всех ночей…

Не дай погаснуть свету своему, — тихо закончил он.

Хотя у них не было ни тела, ни гроба, каждый написал записки — воспоминания, сожаления, надежды — на старомодных клочках бумаги и бросил их в землю.

Сайлас неподвижно стоял рядом с ней, сжав руки в кулаки, его лицо напоминало жесткую маску. Только глаза выдавали потерянное и тоскливое страдание. Но он был здесь. Он не сбежал. Он не хмурился, не ухмылялся, не кричал, не наносил ударов. Он оставался здесь и разделял их горе.

Амелия протянула руку и взяла его за плечо. Вложив в свои пальцы всю нежность, любовь и тепло, она предложила утешение единственным способом, который он мог принять. Он напрягся, но не отстранился.

Они молча стояли вокруг могилы. Все, кто остался, все, кто вместе прошел через ад и выбрался с другой стороны. Теперь они стали семьей. Она, Сайлас, Мика, Бенджи, Уиллоу, Финн, Селеста. Габриэль.

После того как все закончилось, Амелия и Уиллоу направились к лагерю, идя бок о бок по утоптанной в снегу дорожке. За оградой земля была крутой, а лес — диким и нетронутым. Они перешагивали через скрытые под снегом сплетенные корни, пробираясь мимо хрупких зарослей.

— Мы потеряли слишком много людей, — тихо сказала Уиллоу.

— Я знаю, — ответила Амелия.

— Мы не можем больше терять.

Ее желудок скрутило.

— Не можем.

Некоторое время они шли молча. Воздух здесь был чистым и бодрящим, совсем не похожим на затхлый, пропитанный дымом воздух Атланты. Падающий снег наметал под деревьями небольшие сугробы и гряды, покрывая белым одеялом израненную битвами землю.

Все выглядело совершенно новым. Как будто мир можно построить заново, если очень захотеть. Как будто они могут это осуществить. Она повернулась к Уиллоу.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделала.

Уиллоу резко посмотрела на нее.

— За что?

— Там, в торговом центре, во время пожара и крыс. Когда у меня случился приступ. Ты могла уйти. У тебя было полное право. Но ты осталась.

Уиллоу пнула камень на тропинке.

— Мика взвалил на себя всю тяжесть. Он тот, кто нес тебя, кто не отходил ни на шаг. Ты должна была его видеть.

— Что ты имеешь в виду?

— То, как он держал тебя, выражение его лица, словно Мика наблюдает за твоей смертью прямо здесь, словно это самое худшее, что с ним когда-либо случалось.

Амелия покраснела еще сильнее.

— Что ты хочешь сказать?

Уиллоу остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на нее. Она сцепила руки на бедрах.

— Он любит тебя.

Амелия покачала головой.

— Он жалеет меня. Из-за моей болезни.

— Нет. Может, я и не слишком опытна в выборе парней, но точно знаю, что такое любовь, когда вижу ее.

Амелия потянулась к браслету-шарму под рубашкой. Она вытащила его, но вместо того, чтобы перебирать шармы, провела пальцами по кожаному шнурку, вспомнив, как Мика подарил его ей, с таким по-мальчишески восторженным выражением лица.

Мика сидел рядом с ней час за часом, пока вирус «Гидры» уничтожал ее. Мика, наотрез отказавшийся покинуть ее, державший за руку во время ужасных приступов, никогда не осуждавший и не стыдивший ее за слабость. Мика, никогда не требовавший от нее больше, чем она хотела дать. Он смотрел на нее как на человека, а не как на приз, что нужно выиграть, не как на актив, которым можно манипулировать, и не как на вызов.

Неужели это правда? Может, какая-то часть ее души уже знала это?

— Любовь — это громкое слово.

Уиллоу пожала плечами.

— Называй как хочешь. Я просто подумала, что ты должна знать. Он хороший парень. Он заслуживает счастья. Не знаю, скажет ли он тебе об этом сам.

— Из-за Габриэля.

Уиллоу закатила глаза.

— Вы люди все так усложняете. Я ничего не хочу знать об этом странном любовном треугольнике, который вы затеяли.

— Нет никакого любовного треугольника… — фыркнула Амелия.

— Эй, я не осуждаю. В любви и апокалипсисе все бывает.

— Нет, серьезно. Я просто чувствую…

— Пожалуйста, лучше не обсуждай со мной свои чувства. Финн говорит, что я недостаточно эмоционально зрелая, чтобы справиться с этим.

Амелии нужен был умный ответ, чтобы отвлечь внимание от своих раскрасневшихся щек.

— А как насчет тебя и Финна?

Уиллоу поперхнулась.

— Ты в порядке?

Она пренебрежительно махнула рукой.

— Да, конечно. Я просто… мы ничего не делаем. В смысле, мы друзья.

— Если ты уверена, — мягко поддразнила Амелия.

Уиллоу вздернула подбородок, ее волосы упали на лицо как занавес.

— Конечно, я уверена. Я ведь только что сказала это, разве нет?

Они дошли до забора и пошли вдоль него к задним воротам, которые находились ближе всего к двору. Справа от них лес прижимался к неровному склону холма. С ветвей замерзшими блестящими полосами стекали сосульки. Амелия смахнула с глаз крупные снежинки.

Когда они оказались у ворот, воздух наполнился радостными звуками смеха и детских игр, а также восхитительным ароматом, от которого желудок сжался от голода. Повара жарили оленину для рождественского ужина.

Уиллоу погладила бирюзовый шарф, обмотанный вокруг шеи. Она повернулась к Амелии и прочистила горло.

— Знаешь, ты очень нравишься Бенджи. Ты заботилась о нем и не давала ему бояться и чувствовать себя одиноким во время всего этого карантина… — Уиллоу замешкалась, словно пытаясь подобрать нужные слова. — Я не могу все испортить. Я должна поступить с ним правильно.

— Ты справишься. Так и будет.

— Ло Ло! — Бенджи позвал Уиллоу из-за забора. — Хочешь поиграть в футбол? Мистер Финн говорит, что мы тебя так отделаем, что ты не будешь знать, в какую сторону падать!

Губы Уиллоу дрогнули. Тени исчезли с ее лица.

— Я готова на все ради него.

Амелия подумала о Сайласе. О несчастном мальчике с зияющей раной под твердой, щетинистой оболочкой. Брат, которого она так и не оценила по достоинству. Но теперь могла это изменить. У нее был еще один шанс. Пока они живы и дышат, они могут измениться.

— Я знаю.

Уиллоу смотрела, как ее брат резвится в снегу, смеется и кричит, пока они с