Врата Бездны. Агент-Изгой - Наиль Эдуардович Выборнов

Готовность. Проверка магазина... 5/5.

Дополнительный клинок «Заточка»...

Готовность.

Дополнительные банки памяти для ускорителя рефлексов...

Готовность.

Немного, но оружия, встроенного в руки я не помню. Да я его точно не ставил, иначе не преминул бы воспользоваться.

Я и так был на пике, больше имплантов мне ставить банально нельзя. А откуда у меня эти железяки, не помню. Но это опасно. Да, мне говорили, что в аду другие законы и тут решает сила воли, но ведь до приступа киберфрении тоже дойти можно...

Хотя, даже в нашем мире лимит на импланты — это всего лишь рассчитанная на показателях мозга величина. На самом деле она плюс-минус километр. Но о том, откуда во мне появилось новое железо, нужно будет разузнать.

Поиск сети... Сеть найдена.

Поиск точки обновления... Точка обновления найдено.

Загрузка обновлений...

Перед глазами поползла полоса. Я смахнул ее в сторону, пусть подгружается в фоновом режиме, как и установится потом. Новые прошивки — это хорошо, зачастую они латают дыры в системе безопасности. Правда, периодически в них появляются новые, но это уже ерунда. Если хочешь полностью владеть своим телом, то смысла ставить железо вообще нет. Бывают и такие, например, кто не хочет вырезать свои глаза, а ставит визор системы «Око». По сути вечные контактные линзы, которые позволяют работать с кибердекой без внешних устройств и обладают теми же возможностями, что и цифровая оптика, только несколько ограниченными.

Но есть и другие, настоящие психи, которые отказываются от установки любого железа в тело. В современном мире это то же самое, что отпилить себе руку или ногу. Ты никогда не станешь полноценным членом общества без кибедеки и базового набора имплантов вроде того же NFC-чипа в ладони, разъемов на шее и индивидуального коннектора. Тебе придется пользоваться внешними устройствами, а из легко сломать или потерять.

Ладно, не мне их судить. Пока разобраться, что со мной, ну и что делать дальше, естественно. Хотя, если судить по тем же данным биомонитора, то все в порядке.

Воспоминания путались, смешивались между собой. Сложить их в стройную картинку мне удалось с большим трудом. Вот я дерусь с Карой, а потом убиваю ее благодаря счастливой случайности. Вот я блуждаю по подземелью. Вот убиваю ее прихвостней в ангаре. А потом была погоня.

В итоге меня вырубило, когда я не дошел до клиники буквально нескольких шагов. А помог мне дойти сюда Чех. Буквально поднял меня и дотащил на себе, потому что я передвигаться своими ногами уже не мог.

Чех? Один из немногих людей, которых я могу назвать другом. Если он здесь, то именно с ним мне и нужно кооперироваться, сам Бог велел, хоть его и не стоит упоминать, когда находишься в аду. Об этом и спросим.

Но сперва пить. Жажда одолела, я даже ничего сказать не могу толком, настолько во рту пересохло. Попробую попросить.

— Пить, — прохрипел я, и сам удивился, насколько у меня слабый голос.

— Пить? — спросил рвач. — Можно и попить, да.

Он потянулся и вытащил из тумбочки бутылку воды. Открыл ее, поднес к губам, помог поднять голову. Ещё чего.

Я оттолкнулся от кровати локтями и сел. Забрал бутылку и сделал несколько глотков, чисто горло промочить. У меня, насколько я помню, кишки были порваны, их, конечно, зашили, наверняка вкололи мне какой-нибудь регенерирующий стимулятор, если такое добро вообще в этих местах имелось. Но успели ли они срастись... Черт его знает.

Откашлялся. Стало гораздо легче.

— Где Чех? — спросил я. Теперь голос звучал громче и увереннее, я не хрипел, словно инвалид.

— Какой Чех? — спросил рвач.

— Ну Чех, — ответил я взмахнул рукой. — Наемник. Мужик, который притащил меня сюда.

— Не было никакого Чеха, — сказал рвач. — Ты сам пришел сюда с двумя пулями, порванными кишками, и весь порезанный. Да ещё и с перуанским зеленым ядом в крови. Не понимаю, как ты прожил так долго, потому что сдохнуть от него должен был в течение получаса, он убивает очень быстро. Я практически неделю потратил на то, чтобы привести тебя в себя, на остальных пациентов пришлось забить. Миру это вышло в крупную сумму, но он заплатил, сколько я сказал, не стал кочевряжиться. А это на него, знаешь ли, не похоже. Кто ты вообще такой, парень?

— Я — Молодой, — ответил я. — Не слышал про меня что ли?

— Нет, — он покачал головой. — С чего бы мне про тебя слышать?

Меня это озадачило. В Новой Москве я был Легендой, а в аду — звездой, причем достаточно яркой. Почти все, кого я встречал, хоть что-то про меня слышали. Автографы, правда, просить на улице не подходили, но подозреваю, что это потому что боялись. Считали меня буйным.

Хотя я очень добрый и милый. До тех пор, пока мне не переходят дорогу.

— Ты хочешь сказать, я пришел сюда сам? — спросил я. — Никто меня не приводил?

Рвач выдохнул, снял с руки наладонник незнакомой мне модели. Такие в Новой Москве таскали иногда, он работал, как кибердека, только тебе не нужно было вскрывать череп, чтобы поставить ее внутрь. Скажем, с биомонитором ее можно было совместить, и он будет выводить твои жизненные показания на этот коммуникатор.

Он что, без имплантов? Я посмотрел на него, и не увидел на запястье коннектора. Да и чипов на шее не заметил. Рвач без имплантов. Да уж, сапожник без сапог, ничего не скажешь.

Потыкав в коммуникатор, он повернул его экраном ко мне. И я увидел, как иду к двери, причем