Мимик должен умереть! - Алексей Снегирёв

Потом она испугалась бельчонка, это надо было видеть! Девушка взвизгнула, когда я приманил его орешками из ИРП. Бояться такого малыша – неправильно. О чем я ей и сказал, но она заверила, что так близко белок никогда не видела. И сначала его даже не узнала. Еще пожаловалась, что очень боится грызунов. Короче, реагирует как ребенок, выросший где-то в пустыне или вакууме.

Мне нравилось смотреть, как она радуется живой природе и познает новые для себя развлечения. Я научил её плавать. Она сперва не хотела лезть в воду, потом стала заходить по плечи и стоять так в глубокой задумчивости. Только когда я показал, как плавать по-собачьи, принялась весело барахтаться. После наших первых поездок я заметил, что ей теперь даже хочется к воде. Ведь организм не обманешь, всем девушкам нравятся пляжные забавы.

В один прекрасный день Веник привез приданное Занозы. Его, похоже, шмонали, так как ничего особо ценного не осталось. Простая мебель, постельное белье, полотенца, посуда, холодильник, ноутбук, правда, полностью пустой, никакой информации, а я надеялся, что капитан-отец пришлет архивы флота.

Хотя одна ценная вещь была. Катер! Ржали всей базой. Четырехметровый скоростной морской катер на пару человек, мощный двигатель, удобные сиденья, системы навигации и измерения глубин. И название красивое – «Наследие».

Вот только зачем катер в степи? «Разве что, если море разольется, – шутили бойцы, – тогда Заноза сможет стать пираткой». Сама девушка на шутников огрызалась, что они ничего не понимают - на нем и на речке можно гонять, и на озере. Но на тех речках и озерцах, где купались мы с Дашей, на таком плавательном средстве не развернуться, ни скорость не набрать.

Заноза, когда никто не видел, тоже недоумевал – зачем рассудительный, скрупулёзный и внимательный отец подарил морской катер.

Да и письмо мне он прислал не менее загадочное:

«Ветер, прости нас, мы тебя плохо приняли. Думали, что ты молодой аристократ, к которому дочь попала в плен. Сейчас навели справки и убедились, что ты взрослый и рассудительный человек, прошедший процедуру омоложения. Да и Кристина нам рассказывала только доброе.

Ты всегда можешь рассчитывать на наше хорошее отношение. Хочу, чтобы ты понимал: я всегда держу свое слово».

Все! Разумей, как хочешь. Уж не знаю, что рассказывает ему Заноза в своих видеопосланиях, я в это не лезу, но отношение ко мне значительно улучшилось.

Внезапно наш отпуск пришлось прервать. В последние дни на базе опять были потери: два бойца погибли, еще два были ранены. Когда закончилось расследование, Стас пришел к нам с Дашей.

– Нужна помощь, – с ходу начал он, – задание опасное и вы можете отказаться. Но если согласитесь, то наши шансы на его выполнение значительно повысятся.

Дальше он рассказал, что в районе Нижнего рынка работает диверсионно-разведывательная группа противника. Первое столкновение было неделю назад, вражеский снайпер обстрелял группу и отогнал наших. Двоих раненых эвакуировали на базу.

На следующий день крупный отряд отправился, чтобы выдавить противника с нашей территории. Но едва зашли в нужный район, то сразу уперлись в минные поля, пока вели разминирование, были убиты двое бойцов. Причем наш отряд не засек атакующий снайперский расчёт противника. Они вообще не увидели врага, как будто там и нет никого, а в открытую атаку противник не пошел. Отряд только отметил минное поле и вернулся на базу.

Теперь понятно: если действовать в лоб, то штурм может обойтись нам слишком большой кровью. Потери будут измеряться десятками убитых и раненых. Возможно, даже положим целый взвод, если снайпер умелый, а вражеская пехота внезапно ударит во фланг.

– Вот что странно: пуля-то наша! Калибр, строение, её состав показывают, что стреляли из винтовки, сделанной в Республике или в странах Союза Европы. Точнее не определить, – рассуждал Стас. – Тебе не кажется, что это странно? Зачем для обычной операции в «серой» зоне имперцы озаботились винтовкой нашего калибра.

– Зачем? – согласился я с его недоумением. – Чтобы мы подумали что? Это дружественный огонь? Так мы знаем, что наших там нет. Решим, что это республиканские бандиты, а не имперские диверсанты? Надеются, что мы откажемся от их поиска?

– Вот я и подумал, что Нэла поможет найти их своим чутьем, а ты – своим биноклем и везением, – предложил Стас. – Если завалишь врага, то отлично. Винтовку ты вернул, может, и в дуэль со снайпером вступишь. Нам ведь нужно время на разминирование и прочесывание территории. Если снайпер отвлечется на тебя, то наши бойцы вполне смогут прорваться.

Проблема заключалась в том, что все территории, примыкающие к зоне Нижнего рынка, простреливались. Это были пустыри семисотметровой ширины в самом узком месте. Для снайпера – простая работа, как в тире нас расстрелять.

Стас попросил что-нибудь придумать, так как бойцов он терять категорически не хотел. А зачистить участок следовало бы, так как вблизи располагалась зона добычи Янтаря, диверсанты могли совершить карательный рейд на копателей.

Я про себя отметил, что во время нашей операции, мне очень важно не раскрыть свои реальные возможности. Дрон, конечно же, пролетит километр, может, чуть дальше и покажет картинку фортификаций врага, зафиксирует позицию стрелка по тепловизору. Допустим, я совру, что засек его из бинокля. А как его достать? Я ведь из снайперской винтовки очень плохо стреляю.

– Стас, нам нужен миномет, который можно дотащить до Нижнего рынка, или ручной гранатомет с дальностью стрельбы не меньше километра, – попросил я, – а лучше и то, и другое. Есть?

– Найдем, – кивнул Стас. – Еще где-то на складе валяются ракетная установка и одна ракета с термобарическим зарядом. Дистанция прицельной стрельбы – до трех километров. Радиус поражения – тридцать метров от точки взрыва. Постройки не помешают поражению живой силы: не осколки убивают, а перепад давления. Коварная штука, если есть вентиляция или окно, то люди и в бункере погибнут. Но ракета всего одна.

– Всё беру! – заявил я, и он пообещал выделить на операцию лучших бойцов первого взвода и два