Идеальный мир для Социопата 14 - Олег Сапфир

в голове голос Бездны. — «Как тебе испытание? Хороший отстойник, правда?».

Угу. Мысленно киваю ей.

Давненько не видел такого изощрённого чувства юмора у Системы. Девяносто процентов моральных уродов, десять нормальных людей — и давайте посмотрим, кто кого. Хотелось заржать, но смех у меня вышел совсем недобрым.

Тем временем старик уже почти закончил подготовку. Энергия расходится от него волнами. Он стоит спокойно, руки опущены, делая вид, что угрозы нет. Но я вижу: в любой момент готов ударить. Поэтому поворачиваюсь к своим:

— Девочки, дайте минутку. Мне нужно поработать, — говорю спокойно и отстраняюсь.

Скидываю лук и достаю стрелу Буйство вьюги.

— Какой же ты тупой, — проговариваю себе под нос, глядя на старика, который, увидев стрелу, только усмехнулся и выкинул вперёд руку с цепочкой.

Видимо, защитный артефакт. Подумал, что я идиот, раз атакую его «обычной» стрелой. Кстати, стрелу он увидел уже в полете. И у него был маленький шанс сбежать, но он его потерял.

Теперь стоит и усмехается. Ну, посмотрим, кто тут идиот, хмыкаю про себя.

Стрела врезается в барьер. И тут же — взрыв льда. Во все стороны расходится ледяное буйство. Глаза старика расширились. Он в ужасе пытается отступить. Да только ноги примерзли к земле. Артефакт не справляется полностью: он будто тянет на себя весь лёд, притягивает, как магнит. Буйство вьюги крушит его защиту и ломится внутрь.

А может, этот артефакт одушевлённый и сам решил прикончить старика? Уж больно красиво ирония сыграла. Старый ушлёпок явно не ожидал такого конца.

Старик не закричал. Он пытался что-то сказать, но ледяные кристаллы сомкнулись вокруг его рта, прорезали кожу, вонзились в горло. Несколько секунд — и вся его фигура превратилась в замёрзшую статую. Глаза полные ужаса, застывшие навеки. Я сделал шаг вперёд, ткнул молотом в грудь. Лёд треснул, тело разлетелось на осколки, будто его и не было.

— Минус один, — бурчу себе под нос. — Сорок первый уровень, а мозгов — как у двенадцатого. Хотел поиграть в мудреца, а сдох, как мясо.

Вокруг на одно мгновение воцарилась тишина. Даже птицы перестали петь. Оставшиеся враги, похоже, сообразили, что происходит. Кто-то метнулся вглубь леса, кто-то начал спешно перегруппироваться, но все их попытки выглядели жалко. Паника всегда выдаёт слабость.

— Варг… — тихо тянет Катя. — Что теперь?

Я выдохнул. Хотелось сказать «плевать, валим отсюда», но нет. Это не тот случай. Если уйду сейчас, завтра или через час всё повторится. Эти твари снова соберутся и снова решат, что могут поиграть в охотников на моих подруг.

— Что теперь… — повторяю я, оглядываясь по сторонам. — Дальше будет мясо. Всех их защитников я вырежу. До последнего!

Полина вздрагивает, но молчит. Смотрит на меня широко раскрытыми глазами, в которых смешались страх и надежда.

— А эти женщины? — шепчет она, кивнув туда, где прячутся их «подруги» по испытанию.

Я усмехаюсь. Вот он, правильный вопрос.

— Этих я оставлю. Они послужат другой цели. Будут делать вас сильнее.

Катя нахмурилась:

— Ты… хочешь, чтобы они…

— Да, — перебиваю её. — Они будут умирать от ваших рук. Снова и снова. Каждый раз вы будете становиться сильнее. Они хотели сделать вас жертвами? Отлично. Пусть сами станут вашей прокачкой.

Молчание. Я чувствую, как эта мысль оседает в их головах. Им страшно. Им непривычно. Но они понимают, что я прав. В этом мире выживает только тот, кто готов переступить через чужие жизни.

— Варг… — голос Полины дрожит. — А если мы не сможем?

Вот она реально верит, что не сможет? Я не самый сильный специалист, который разбирается в людях, но даже я знаю, что они смогут.

Я обнимаю их обеих, прижимая к себе.

— Сможете. Потому что я рядом. И потому что выбора у вас всё равно нет. Либо вы станете хищницами, либо вас снова загонят в угол. А этого я не допущу. Значит, придется пролить очень много крови. Я готов подписать приговор хоть целой планете.

Катя кивает, сжимая кулаки. Полина прикусывает губу, но тоже согласно кивает. Вот и хорошо.

Я поворачиваюсь к лесу, где остались выжившие защитники. Их ауры светятся, как костры, каждый из них — потенциальная угроза. И каждый из них — моя цель.

— Ну что, мои хорошие, — шепчу я. — Время поохотиться.

Под ногами появляются новые платформы. Лук снова в руке. Впереди ждёт работа. И крови будет много. Но главное — теперь мои девочки будут учиться. Их первый настоящий урок начнётся прямо сегодня.

Я смотрю на Катю и Полину.

— Запомните. Они думали, что сделали из вас легкую добычу. Но теперь именно они станут вашей дорогой к силе. Сегодня вы начнёте свой путь хищниц.

И, не дожидаясь ответа, блинкую в сторону ближайшего защитника. Крепко сжимаю молот в руке. Начинается следующая глава этой бойни.

Глава 18

Я появился рядом с первым защитником, словно из ниоткуда. Его глаза только успели расшириться, как молот уже снёс ему половину корпуса. Он не успел даже вскрикнуть. Тело рухнуло, а я тут же ушёл блинком дальше. Невидимость снова легла поверх — и началась охота.

С каждым новым шагом, с каждым прыжком я чувствовал, как внутри нарастает спокойствие. Не ярость — именно спокойствие. Смерть этих людей стала для меня чем-то будничным, как дыхание. Они пришли сюда, чтобы убить моих девушек? Тогда пусть их смерть будет платой. Я не собираюсь оставлять хвостов.

Как много я сегодня говорю о смертях. Но, наверное, так и нужно. Если постоянно держать это в себе, то можно выгореть.

Следующий — маг. Попытался что-то пробормотать, но стрела вошла прямо в горло. Его руки беспомощно дёрнулись, заклинание развеялось, и он захрипел, падая на колени. Я добил его ударом в висок и пошёл дальше. Дальше. И дальше…

За спиной слышались крики, треск деревьев, запах крови и магии. Катя и Полина всё это видели. Я специально не закрывал им обзор. Пусть смотрят. Пусть понимают, что за каждое их оскорбление я плачу в десятикратном размере. Пусть видят, что враг — это не страшилка в темноте, а человек из плоти и крови. Такой же, как они. Только с неправильным выбором.

Я заметил группу из троих человек. Они спешно что-то обсуждали, явно искали план спасения. Улыбнулся. Под ногами появилась платформа, сверху — ещё одна. Я поднялся выше, как на охотничьей вышке.