Код Заражения - Игорь Подус

броне, внимательно осматривая каждый поворот, выискивая малейшие признаки присутствия заражённых.

– У тебя в Сирии какой позывной был? – спросил лейтенант, протягивая мне небольшую рацию.

– Шустрый.

– Ясно. А меня ещё в училище Беркутом окрестили.

– Красивая птица.

– Ага. «Птица-парашютист, гадящая с небес на условного противника», – именно так говорил мой инструктор по прыжкам – признался лейтенант и хохотнул.

Пока БТР продвигался вперёд, мы заметили несколько небольших групп заражённых, беспорядочно рыскающих по подмосковным полям и лесополосам. А прямо перед въездом в посёлок мимо пронёсся дальнобойный грузовик без прицепа. Бампер был искорёжен, решётка радиатора погнута, а вся кабина забрызгана кровью. Бородатый водитель отчаянно махал руками и моргал фарами, явно о чём-то предупреждая. Интуиция била тревогу, но я предпочёл промолчать. Нестерпимое желание поскорее добраться до Маши затмило врождённую осторожность.

Сердце бешено колотилось при виде знакомых мест. Шесть лет назад я крался ночью по этой самой дороге, туда, где, как я предполагал, держали взаперти мою девушку. Только тогда я мечтал её выкрасть, а сейчас – спасти.

Глава 15. Рейд

26.05.2028.

Шустрый

Рано утром меня вывели из здания. На площадке, рядом с выездом из подземной стоянки, формировалась разношёрстная колонна машин, готовящаяся отправиться в рейд.

В голове колонны БМП-2. На месте орудийной башенки красовалась вертлюга со спаркой крупнокалиберных M2 «Браунинг». За бронемашиной пристроились два грузовика. В кузовах с бойницами разместились четыре десятка пронумерованных в полной боевой экипировке. За плечами у каждого – большой коробчатый ранец.

Среди бойцов выделялась фигура полковника в массивном бронекостюме. Похоже, это штурмовые группы, собранные в единый кулак для захвата главного корпуса института.

Третью позицию в колонне занимал длинный автобус, с окнами, наглухо заваренными листами ржавого металла. На крыше приварена площадка, на которой пара техников крепили три тяжёлых военных дрона, оснащённых пулемётами, установленными между опорами аппаратов.

Пока я разглядывал колонну, боковые двери гаража распахнулись, и оттуда начали выбираться умники во главе с профессором. Вереница учёных быстро скрылась в недрах автобуса. Затем один из пронумерованных заскочил следом и захлопнул бронированную створку. Снаружи остался лишь худощавый ассистент профессора, направившийся в нашу сторону.

– Ну что, дуболомы, вы готовы? – спросил он у семнадцатого и тридцатого. После этого холодный взгляд скользнул по мне, и ассистент скорчил гримасу отвращения.

– Пошли, – буркнул тридцатый и подтолкнул меня к ещё одному транспортному средству, замершему позади автобуса.

Это была красная пожарная машина с частично срезанной крышей. Оголившаяся цистерна для воды теперь напоминала десантную капсулу с грубо вырезанными бойницами.

Тридцатый заставил меня забраться внутрь через срезанную позади часть цистерны и усадил между рядами столитровых бочек, раскрашенных оранжевыми полосами. Судя по предупреждающей маркировке, в них находилось что-то опасное и горючее.

Усевшись, я смог разглядеть замыкающую колонну машину. Это был пикап с парой пронумерованных внутри и стойкой с пулемётом ДШК в открытом кузове.

– Русский, возьми, – сказал ассистент и швырнул мне небольшой пластиковый бокс.

Раскрыв его, я увидел наушник с креплением под левое ухо и шейный микрофон.

– Надень и слушай внимательно, что говорят. И не дай бог, ты выйдешь в эфир без разрешения. Отвечать можно, только если тебя о чём-то спросят или вызовут. Отныне твой позывной – «Русак», – с явной издёвкой проинструктировал он.

Как только я закрепил и включил наушник, услышал переговоры на английском языке.

– Герр полковник, колонна готова к выезду.

– Отлично. Готовность номер один. Объявляю общую перекличку. Группа «Дельта», отчёт.

– Герр полковник, мы на месте. Четыре пары снайперов с пятидесятым калибром заняли позицию в полукилометре от института, на двадцатом этаже жилого комплекса.

– Что видите?

– На пятом этаже корпуса замечена небольшая группа заражённых третьего типа. Это семейные. Минимум восемь целей. Можем попытаться их снять.

– Нет. Разрешения не даю. Лишнего шума пока не надо. Подъедем, штурмовая группа, сама справится. Группа «Бета», что у вас?

– Чинук с резервным отделением огневой поддержки готов к экстренному вылету. Ждём сигнал.

– Хорошо. Операторы дронов, что у вас?

– Три боевые птички на платформе. Три наблюдателя в воздухе. Ещё девять беспилотников в резерве. Ведём наблюдение. Пока всё чисто.

– Поднимайте ещё два разведчика и меняйте птички по мере необходимости. Мне нужна полная картина вдоль маршрута и в секторе института до конца операции. И чтобы без каких-либо слепых зон.

– Выполняем.

– Гер профессор, вы готовы?

– Да, Гер полковник, начинайте.

– Наблюдателям смотреть в оба. Без команды не стрелять. Колонна, вперёд! Пироманы, по пути следования ставите огневые заграждения согласно плану операции.

– Так точно, Герр полковник, – ответил сидевший в метре от меня семнадцатый, и я понял, что «пироманы» – это мы.

Двигатель зарычал, и пожарная машина тронулась. Колонна неспешно выехала на Кутузовский проспект и направилась в сторону института со скоростью около пятидесяти километров в час.

Пасмурное небо над головой не предвещало ничего хорошего и казалось готовым в любой момент разразиться мелким дождиком. Вдоль дороги мелькали дома, с угрозой взиравшие на караван жалких людишек, выгоревшими глазницами пустых окон. Угроза была совсем не эфемерной, первые этажи укрывала буйная растительность, и из-под неё в любой момент могла выплеснуться волна заражённых.

Минут через десять колонна проехала через проход в частично разобранной баррикаде, очерчивающей границы бывшей империи Хирурга.

Я закрыл глаза, и передо мной возникло лицо красноглазого Васьки, и его непоседливой сестрёнки, чудом выживших в медленно гниющей утробе нашей столицы. Вполне возможно, когда мы все обратимся в прах, именно такие дети станут той самой, правильной ветвью развития человечества, способной возродить из пепла угасающую цивилизацию.

В сознании всплыли образы моих детей. Они то и дело показывали рисунки, полные странных, нереальных существ и странных мест. А когда я спрашивал, откуда это, утверждали, что видят всё это наяву. Я знал, мне, увы, подобное не дано. Вспомнилась сестра и её рассказы о проклятых нитях… Ведь она тоже видела нечто необъяснимое.

Погрузившись в себя, я уставился на шеврон пронумерованного и вдруг вспомнил, где раньше видел этот символ – красный крест в перевёрнутом треугольнике. И как только воспоминание вспыхнуло в памяти, кулаки непроизвольно сжались, а зубы скрипнули от злости.

Так это были их люди?! – ранее