Мы из Кронштадта. Встреча - Николай Берг

жизненно необходимых занятий, превращается в достаточно глупое дауншифтерство.

И чувствуешь себя при этом очень глупо, словно жрешь что-то на помойке жизни, а совсем рядом сверкает и грохочет роскошный ресторан, причем кошелек-то у тебя тугой и хватило бы на сытную и веселую жизнь.

- Будешь смеяться, но Цезарь для меня пример НАСТОЯЩЕГО ЧЕЛОВЕКА. И да, он оказался несколько более доверчив к тем, кто считали его своим врагом. Сам то он так не считал. Поэтому и пытался договориться миром. И это не от глупости, а именно от человечности. Просто не хватило чуть-чуть жёсткости и прозорливости понять, что эти люди порочны и глупы по своей сути. И с ними нельзя, как с людьми – задумчиво сказала старуха.

Глава 14. Сюрвайвер Виктор. Понеслась косая!

- Ну конечно народ у меня не тот – печально кивнул головой Виктор. Он сам себя не очень хорошо понимал, но подчиняться другим людям ему не хотелось, притом сейчас никакой радости командовать своими бабами не было. Однако что - то же мешало ему просто бросить деревню и поехать куда глаза глядят, когда стало ясно что и живых много, и трасса расчищена. Мир огромный, а он тут киснет, как забытый огурец в бочке. Самолюбие наверно, больше помех и нету. Хотя если посмотреть внимательно, то как раз самолюбие то больше всего и страдало. Тем более что как забрали губернаторскую дачу, так могли отнять все что угодно. Даже жизнь.

- Вот раньше была такая поговорка, что 1 паршивая овца все стадо портит. Я тебе как зоотехник точно могу сказать - справедлива поговорка. А теперь прикинь что будет когда все стадо паршивое. И как раз тех овец что что не паршивые, у тебя забирать будут, а тебе – только паршивых. Да еще под видом таких паршивых овец будут присылать гиен всяких и шакалов. Я ведь понимаю, Витя, что тебе не хочется уподобляться нашим руководителям, которые все просрали по скудоумию своему, но все время жаловались, что люди не те, дескать пастухи так отличные, а вот стада никчемушные. Так ведь?

- Так – нехотя признался Виктор.

- Ну так ведь у тебя другая ситуация. Как раз что-то паршивые овцы тебе достались. И не надо на меня так смотреть, уж я всяко не овца.

- Я себя частенько бараном чувствую. Особенно в последнее время. Вы значит кто получаетесь по своей роли? - спросил Витя усмехаясь.

- Пожалуй, пастушеская овчарка - рассмеялась Мелания. Барон тоже грустно захихикал. Да не простая досталось напарница.

- Подданные твои, они же не дети малые, надо им уже уметь за свои слова отвечать. А те, кто тут возмущаются – так - то дебилы и идиоты, они ещё инструкцию Макиавелли не читали. Или что там этот хитрый итальянец написал?

- Не знаю сам не читал. Но чую, что завтра будет революция. Новая октябрьская.

- Откуда берутся революции знаешь? Октябрьский переворот не в счёт, он вторичен. Все проще – сказала задумчиво мудрая старуха.

- И как оно обстоит?

- Живёт себе власть и максимально заботится о народе, ибо всегда живёт его соками.

- Не замечал, что хорошо власть о публике заботится! – уверенно возразил Виктор.

- Максимально не значит хорошо. Как умеет. Эта забота объедает паразитов. Они могли бы сожрать больше, но много тратится "впустую", зазря – то есть на этот самый никчемный народ, быдло гадкое. Они, паразиты-элита начинают расшатывать власть, соблазняя народ, что он мог бы жить и лучше, да начальство мешает. Потом свергают законную власть и народ начинает жить хуже. Гораздо хуже, потому как не для него революция делалась.

- Как - то странно звучит – немного ошалел от услышанного барон.

- Сам посмотри. Революции делают не нищие и босые – а публика сытая и зажравшаяся. Потом приходит реакция - в нашем случае большевики. Она восстанавливает, как было, с поправкой на реалии. Лозунги могут быть любые, хоть мировая революция. Но суть одна - вернуться к единственно возможному способу жить в этом биоценозе. Всё другое гибель.

- Надо же…

- Сам посуди – кто орал-то? Не работяги. А завтра не удивлюсь, если и работяги орать будут. Ты ж сам их знаешь – дизайнеры тебе в наследство самых бессмысленных оставили. Им лапши развесить несложно, они и так уши развесят – уверенно напророчила Мелания.

- Вы так уверенно это говорите – поразился барон.

- Дык борьба за власть в принципе одинакова. И бабы твои – тебя не поддержат.

Виктор засопел носом, возражать не стал. Он просто посмотрел вопросительно.

- Ты полагаешь они тебе благодарны что ты им жизнь спас? Благодарность нынче не в моде. Для них ты злобное начальство, не отец родной, хотя и к папашам своим они тоже не очень-то хорошо при жизни относились.

- Валерия, и те, что в пятерки все-таки объединились?

- Отнюдь - как раз наоборот в тех пятерках наверняка именно так - бабы-то тож весьма по сексу истосковались. И те мужчинки им сейчас один свет в окошке. Новая прекрасная жизнь вот-вот начнется, только тебя спихнуть надо.

- Да они что - такие дуры? – недоверчиво возразил барон.

- Ну конечно – дуры. Не помнишь ты что ли, как перед самой Бедой были все эти майданы и цветные революции? Ни одного раза публики после этого жить лучше не стало, все же это видели, и тут же сами устраивали у себя погром с разорением. Хоть кого -нибудь остановило то, что всех остальных получилось плохо? Люди думать не умеют и не хотят. Боюсь, что тебе придется завтра пару оголтелых пристрелить, которые за базаром следить не будут. Остальных надо будет гнать на работу - ров вокруг деревни копать, плетень ставить. Так что угодно лишь бы заняты были. Как раз месяца на два работа. Иначе все кончится для них же хуже некуда – с мрачной уверенностью сказала старуха.

- Для нас тоже.

- На нас им плевать. Они о себе то подумать не могут, куда уж про нас размышлять. Ты же видел они о себе позаботиться не могут. Чистые паразиты. Только бедлам устроить - на это они способны. И поубивать в нем друг друга. Робеспьеры…

Бабка замолчала. Она-то прекрасно знала, что есть власть, когда не надо за нее уже воевать. Но надо ее реализовывать. Каждый день с утра до вечера.