Бункер. Пыль - Хью Хауи

Он увернулся от очередной стальной колонны в центре туннеля. Подняв фонарик вверх, он увидел балки, на которые опирались эти колонны. Осыпающиеся вниз камни дали Джимми новый повод для беспокойства, и он с меньшей неохотой последовал за Кортни. Он шел вперед, навстречу свету, забыв о том, что оставляет позади и куда идет, и думая только о том, как выбраться из-под зыбкой земли.

Далеко позади них раздался громкий треск, за которым последовал грохот сдвигаемой породы, а затем крики рабочих, призывающие убраться с дороги. Ханна пронеслась мимо него. Он посадил Элизу, и они с близнецами бросились вперед, в луче танцующего фонаря Кортни. Люди шли мимо, прикрепляя фонари к каскам, направляясь к дому Джимми. Он рефлекторно похлопал себя по груди, нащупывая старый ключ, который он положил перед выходом из серверной. Его бункер был ничем не защищен. Но страх, который он чувствовал в детях, как-то усиливал это чувство. Он не был так напуган, как они. Это был его долг - быть сильным.

Туннель благополучно закончился, и близнецы выскочили первыми. Они испугали суровых мужчин и женщин в темно-синих комбинезонах с пятнами смазки на коленях и кожаных фартуках с инструментами. На лицах, белых от мела и черных от копоти, широко раскрылись глаза. Джимми остановился в устье туннеля и пропустил вперед Риксона и Ханну. При виде свертка, который Ханна держала на руках, вся работа прекратилась. Одна из женщин шагнула вперед и подняла руку, чтобы прикоснуться к ребенку, но Кортни отмахнулась от нее и велела остальным вернуться к своей работе. Джимми обшарил толпу в поисках Джульетты, хотя ему сказали, что она наверху. Элиза снова умоляла, чтобы ее несли, ее крошечные ручки были вытянуты вверх. Не обращая внимания на боль в бедре, Джимми поправил рюкзак и подчинился. Сумка на шее Элизы била его по ребрам своей тяжелой книгой.

Он присоединился к процессии малышей, пробираясь сквозь стены застывших на месте рабочих, которые, подергивая бороды и почесывая головы, смотрели на него, как на человека из какой-то вымышленной страны. И Джимми в глубине души чувствовал, что это серьезная ошибка. Два мира были объединены, но они не были похожи друг на друга. Здесь было много энергии. Лампы горели ровно, в зале было много взрослых мужчин и женщин. Здесь по-другому пахло. Машины грохотали, а не молчали. И долгие десятилетия взросления смахнули с него внезапную панику, когда Джимми поспешил догнать остальных - одного из множества испуганных молодых людей, вышедших из тени и тишины в яркий, многолюдный и шумный мир.

Хранилище 18

22

Для детей была оборудована небольшая двухъярусная комната, а для Джимми - отдельная комната в коридоре. Элиза была недовольна таким расположением и вцепилась в одну из его рук обеими своими. Кортни сказала им, что сейчас принесут еду, а потом они смогут принять душ. На одной из коек лежала стопка чистых комбинезонов, кусок мыла, несколько потрепанных детских книжек. Но сначала она представила высокого мужчину в самом чистом бледно-красном комбинезоне, который Джимми когда-либо видел.

"Я доктор Николс", - сказал мужчина, пожимая Джимми руку. "Думаю, вы знаете мою дочь".

Джимми ничего не понял. И тут он вспомнил, что фамилия Джульетты была Николс. Он притворился храбрым, пока этот высокий, чисто выбритый человек заглядывал ему в глаза и рот. Затем к груди Джимми прижали холодный кусок металла, и этот человек внимательно слушал его через трубки. Все это казалось знакомым. Что-то из далекого прошлого.

Джимми глубоко вдохнул, как ему было велено. Дети настороженно наблюдали за ним, и он понял, что является для них примером нормальности, мужества. Он чуть не рассмеялся - но ведь он должен был дышать для доктора.

Элиза вызвалась быть следующей. Доктор Николс опустился на колени и проверил щель между ее отсутствующими зубами. Он спросил о феях, и когда Элиза покачала головой и сказала, что никогда не слышала о таких существах, в ход пошла монетка. Близнецы бросились вперед и попросили быть следующими.

"А феи существуют?" - спросил Майлз. "Мы слышали звуки на ферме, где выросли".

Маркус покрутился перед братом. "Однажды я видел фею по-настоящему", - сказал он. "А еще я потерял двадцать зубов, когда был маленьким".

"Правда?" спросил доктор Николс. "Ты можешь улыбнуться для меня? Отлично. Теперь открой рот. Двадцать зубов, говоришь".

"Угу", - сказал Маркус. Он вытер рот. "И все они выросли снова, кроме того, который выбил Майлз".

"Это был несчастный случай", - пожаловался Майлз. Он поднял рубашку и попросил послушать его дыхание. Джимми наблюдал, как Риксон и Ханна, сгрудившись вокруг своего младенца, изучали происходящее. Он также заметил, что доктор Николс, даже осматривая двух мальчиков, не сводил взгляда с ребенка на руках Ханны.

После осмотра близнецы получили по десятицентовой монетке. "Десятицентовые монеты приносят близнецам удачу, - сказал доктор Николс. "Родители кладут две такие монетки под подушку в надежде, что у них родятся такие здоровые мальчики, как вы".

Близнецы засияли и внимательно осмотрели монеты в поисках хоть какого-нибудь признака потускневшего лица или части слова, указывающего на то, что они настоящие. "Риксон тоже был близнецом", - сказал Майлз.

"О?" Доктор Николс переключил свое внимание на старших детей, сидящих бок о бок на нижней койке.

"Я не хочу принимать имплантат", - холодно сказала Ханна. "У моей мамы был имплантат, но его у нее вырезали. Я не хочу быть вырезанной".

Риксон обхватил ее за плечи и прижал к себе. Он сузил глаза, глядя на высокого доктора, и Джимми почувствовал, что нервничает.

"Вам не обязательно принимать имплантат", - прошептал доктор Николс, но Джимми заметил, как он посмотрел на Кортни. "Вы не возражаете, если я послушаю сердцебиение вашего ребенка? Я просто хочу убедиться, что оно хорошее и сильное..."

"А почему бы и нет?" спросил Риксон, отводя плечи назад.

Доктор Николс некоторое время изучал мальчика. "Вы познакомились с моей дочерью, не так ли? Джульеттой".

Он кивнул. " Кратко", - сказал он. "Вскоре после этого она ушла".

"Ну, она послала меня сюда, потому что заботится о вашем здоровье. Я врач. Специализируюсь на детях, на самых маленьких. Думаю, что ваш ребенок выглядит очень сильным и здоровым. Я просто хочу убедиться в этом". Доктор Николс взял в руки металлический диск на конце слуховой трубки и прижал к нему ладонь. "Вот. Так будет хорошо и тепло. Ваш мальчик даже не заметит, что я его слушаю".

Джимми потер грудь в том месте, где проверялось дыхание, и удивился, почему доктор не согрел ее для него.

"За десять центов?" спросил Риксон.

Доктор Николс улыбнулся. "Как насчет нескольких читов?"

"Что такое чит?" спросил Риксон,