Код Заражения - Игорь Подус

кровью, разодранную ветровку, пришлось сменить. Теперь на моей спине красовалась жёлтая надпись «ОХРАНА». Найденный в шкафу комплект чёрной униформы пришёлся почти впору.

Раны на животе и шее перестали пылать огнём, но меня всё равно постоянно мутило. Возможно, антибиотики, которыми меня пичкала Алёнка, немного помогали, но я боялся заражения и постоянно прислушивался к ощущениям.

Съеденная утром шоколадка ни на йоту не восстановила потерянные накануне силы, и я чувствовал голод, сосущий изнутри. Этот голод тоже не давал покоя, каким-то он был… не совсем обычным.

Через пятнадцать минут вернулась Алёна. По её виду было ясно: разговор с Мартой Альбертовной и её шарфоносцем не задался.

– Она вообще тупая! – гневно выпалила сестра, со стуком поставив на стол кружку с дымящимся кофе.

– Излагай, – предложил я и тут же отпил обжигающе горячий, приторно-сладкий напиток.

– Эта мымра сказала, что никуда с нами не пойдёт, и даже больше того – она потребовала, чтобы мы остались здесь до приезда полиции! Говорит, несмотря ни на что, намерена сдать нас правоохранительным органам за убийство неизвестной девушки и уборщицы Зулейхи.

– Ясно. Похоже, наша мадам из числа особо одарённых. Я уже встречал таких. Они всем говорят, что считает полицию коррумпированными свиньями и поборниками кровавого режима, но как только что-то случается, тут же начинают громко звать блюстителей порядка, писать заявления в прокуратуру и требовать немедленно разобраться. Сестрёнка, такое раздвоение личности не лечится.

Я покачал головой, хотел продолжить, но внезапно зазвонил телефон. Едва взглянув на экран, принял вызов.

– Маша?

– Максим, я ночью тебе звонила, но мне ответила какая-то девушка… – Голос Маши дрожал.

– Это была сестра. Ты видела её, когда заходила к нам пять лет назад.

Из динамика донеслось учащённое дыхание и всхлипывания.

– Максим, я всё понимаю и не хотела тебя напрягать, но мне страшно. Он распахнул все двери и мечется по усадьбе, как сумасшедший.

– Кто – он? Объясни! – потребовал я, чувствуя, как сердце бешено заколотилось.

– Муж. Он приехал ночью с двумя своими сослуживцами. У них, у всех странные глаза. Я сначала подумала, что он опять напился, но от него не пахнет алкоголем. Он столкнул дочку с лестницы и ударил меня кулаком. Я спряталась на третьем этаже. И теперь не знаю, что делать и куда нам идти. Пробовала позвонить отцу, но он вчера улетел на свой остров и пока недоступен.

Мысли заметались в голове. Бессильная злоба заставила сжать смартфон.

– Где ты сейчас находишься?

– В бывшей усадьбе папы ты знаешь адрес.

Когда-то давно я несколько раз безуспешно пытался туда попасть, так что этот адрес навсегда врезался в память.

– Я знаю, где это. Правда, из-за творящегося вокруг туда будет трудно добраться. Но я постараюсь.

– Максим, что нам делать? Он ходит по дому с пистолетом, грозится убить и крушит мебель. А его товарищи на улице жарят мясо и стреляют по соседским собакам. Я боюсь, что он нас найдёт и покалечит.

В трубке снова послышались всхлипывания, потом раздалась просьба маленькой девочки, чтобы мама не плакала. В этот миг в сознание ворвалась волна ревности, требующая немедленно защитить хоть и бывшую, но остающуюся в мозгах девушку. Собрав волю в кулак, я заговорил вкрадчиво, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– Маша, послушай дочь и больше не плачь. Я обязательно за вами приеду. Ты мне веришь?

– Я всегда тебе верила… Я должна была давно тебе признаться и всё рассказать о…

– Это всё потом, – оборвал я её на полуслове. – Сейчас главное, чтобы ты взяла себя в руки. Насколько я помню, дом огромный, с множеством всяких пристроек. Подумай хорошенько, куда вы сможете надёжно спрятаться?

Молчание длилось недолго, и Маша быстро заговорила:

– Охотничий павильон отца… муж за три года был там всего пару раз. Он не знает, что в винном погребе есть отодвигающийся стеллаж с потайной комнаткой. Папа там раньше что-то прятал. Комната как большой сейф с вентиляцией, и я знаю код от электронного замка.

– Вот и хорошо, спрячьтесь там. А я скоро приеду и обязательно вас заберу.

– Максим, мне страшно. Нам придётся пройти по застеклённому переходу, а на улице ходят его сослуживцы. Я видела, как они убили соседскую собаку, а потом стреляли по проезжающей мимо машине из автомата. Они не позволят нас забрать.

– Не беспокойся, с ними я как-нибудь разберусь. Главное – возьми с собой воды и хоть какой-то еды. В Москве неспокойно, и я могу немного задержаться.

– В новостях передали, что в городе началось заражение каким-то страшным вирусом, сопровождающееся беспорядками. Диктор говорил, что Москву закрыли на карантин. Как ты до нас доберёшься?

– Это моя проблема. Верь – и я приеду. А сейчас ты должна выключить телефон и сделать так, как мы договорились.

Маша тяжело вздохнула и совсем тихо прошептала:

– Я знаю, ты приедешь… Мы с дочкой будем ждать… Я тебя…

Связь оборвалась на полуслове. Взглянув на экран, я увидел, что сигнал опять пропал. Обернувшись к сестрёнке, заметил: она как-то странно на меня смотрит. И только сейчас до меня дошло, я случайно включил громкую связь, и Алёна слышала каждое слово.

– Собирайся. Через десять минут выходим. Скажи этим, если не хотят с нами, то пусть хотя бы запрут за нами дверь, – заявил я твёрдо.

Сестра стрельнула глазками, но промолчала, а затем выскочила в коридор.

Через десять минут мы стояли возле железных дверей, а пухленький мужичок с опаской выглядывал из комнаты отдыха. Появилась Марта Альбертовна. Её волосы больше не лежали идеально, а опухшее лицо с размазанной косметикой свидетельствовало о бессонной ночи.

– А как же мы? – неожиданно спросила она.

– Я же вам сказала – можете идти с нами.

Алёнка укоризненно посмотрела на даму.

– Но там опасно. Нам всем надо дождаться полицию и спасателей, а затем всё им подробно рассказать. А вас должны взять под стражу.

Начав открывать замки, я не хотел ничего отвечать, но не сдержался.

– Сейчас несколько миллионов по всей Москве сидят в своих квартирках и ждут помощи. Скажите мне, сколько понадобится спасателей и полиции, чтобы им помочь?

Приоткрыв дверь, я выглянул наружу. В нос ударила вонь палёной резины. Над залитым кровью крыльцом роились жирные мухи.

Когда мы вышли, я взглянул на нерешительно выглядывающую даму и перекинул через порог связку ключей. Мужичок опрометью