В трех соснах… - Дмитрий Сысолов

наркоманом. Никогда не понимал, в чем кайф терзать свой организм ударной порцией адреналина? Но, всё-таки что-то в этом есть… Но только когда всё уже закончится. И заниматься этим ради удовольствия? Нет, спасибо, обойдусь.

Мы шли лесом, буквально в полусотне метров от дороги. Крошечные светодиодные фонарики не столько что-то там освещали, сколько позволяли двигаться почти в той же полной темноте, но хоть как-то не ломая ноги.

Довольно скоро мы настигли группу малолеток, которых уводили Эльба с Немцем. Блин, ну что за идиоты? На хрена по дороге-то прутся? Вот сейчас эти очухаются, машины заведут и адью… Нагонят прямо на дороге. Ещё и встали на месте, никуда не двигаются. Приблизившись я понял — спорят. Эльба слыша нескончаемую канонаду от Малиновки рвалась назад — на выручку героически погибающим нам со Шрамом. А более дисциплинированный Немец резонно замечал, что сперва нужно малышню доставить.

Наше появление из леса оказалось для них полной неожиданностью. Ладно хоть очередь с перепуга не влепили. Шепотом матеря их за то что шли по дороге, как у себя в поселке, я загнал их в лес. Дальше двигались все вместе. Самых маленьких пришлось нести на руках. Остальные робкой стайкой жались к нам поближе. Досталось шмакодявкам однако.

Да и при подходе к нашим основным позициям опять вышел казус. Нет, сталкерши не спали. Ещё бы! Какой уж тут сон, когда такая канонада над лесом? Но пройдя лесом чуть в стороне от их позиций (они как раз на железке, на высоте дежурили) мы спокойно прошли мимо них, и дошли до СНТ.

А там три взвода, которые должны были отдыхать, уже были все на ногах. Тоже стрельбу услыхали. Пришлось их успокаивать, что всё в порядке, все живы и целы. Выделив пару девчонок, для того чтоб проводили спасенных до «медсанбата», со всеми остальными заявились на позиции. Отражать вероятный ответный штурм.

Время опять потянулось как липкий сироп. Все заняли свои позиции и напряженно вглядывались в темноту, ожидая появления налетчиков. Но было тихо. Я же лежа на подстеленном куске пленки размышлял, а как бы я поступил на месте старшего из нападавших? Гм… А ведь я никуда бы не полез ночью, в чужом поселке, где каждый дом может оказаться ловушкой… Нет, не полез бы. Собрал бы всех своих, перевязал раненых, забаррикадировался наглухо и занял бы круговую оборону. Утром ещё может быть и выслал бы разведку как там, где и что, а ночью в темноте — точно нет.

Да и утром тоже… Насколько я понял психотип их старшего — он, первым делом, утром попытается доложить начальству. Как вчера докладывал. Отправил гонцов. Может раненых, если они есть, отправит на базу. Но сам он вперед не полезет. А ведь на этом его можно поймать! Обойти Малиновку лесом и устроить засаду на дороге там дальше. Километрах в двух-трет подальше в сторону Просвета. И связных перехватить. С парой-тройкой человек справиться вполне реально. А противнику урон. Итак из девяти изначальных только семеро сейчас. И в одного, в того первого я точно попал. Так что максимум шестеро их… Да и еще попадал. Так что раненые… Шестеро, да с ранеными… Отправит связного с ранеными кто тут останется то? Человека три? Это уже вполне по силам нам. Даже с их автоматами.

Вот только кого послать? Самым логичным было бы пойти самому вместе с «ветеранами». Но тогда получится, что тут оборону держать будут одни желторотики? Причем девки, в основном. И как быть, если я ошибаюсь и утром последует-таки атака всеми наличными силами? А самые боеспособные где-то там в тылу у противника связных выслеживают. Очень некрасиво может получится. Так себе вариант. А что же делать тогда?

Додумать мысль мне не дали. Легкий шепоток пробежался по цепи залегших девчат. Встряхнувшись я втрое активнее закрутил головой и тут же увидел её…

Маленькая, неестественно белая в тусклом свете узенького месяца, полностью нагая девичья фигурка медленно ковыляла, спотыкаясь по ночной дороге. Сова! Что это? Неужели её отпустили? Или это какая-то ловкая провокация противника и, следом за ней, крадется отряд карателей по кустам?

— Всем тихо, — свистящим шепотом командую девчонкам. — Смотреть втрое внимательнее. Возможна провокация. Смотреть не на нее, а ей за спину. Не крадется ли кто следом?

Шепоток команды пробежался по цепочке и затих. Все застыли напряженные. И сам я до боли в глазах вглядывался в ночную темень. Я весь, зрением, слухом, обонянием был там, на этой дороге… Тишина. Никого. Только голая девчонка всё чаще и чаще спотыкаясь, постепенно приближается к месту нашей засады. Вот она дошла до поваленной поперек дороги сосенки и заоглядывалась по сторонам. Ну, по крайней мере, соображать ещё может. Догадалась, что сосенки сами по себе на дорогу обычно не падают (падают, конечно, но не так своевременно.) А вот то что пока она в преграду практически не уперлась, она её не замечала — это ни есть хорошо. Девчонка явно на последнем пределе усталости.

Эх, была не была! Поднявшись во весь рост (это оказалось неожиданно трудно сделать, тело так и норовило пригнуться) я начал нарочито громко спускаться с насыпи где у меня была позиция на дорогу вниз.

Девчонка увидев (и услышав) меня дернулась как от удара, попыталась присесть, и заозиралась по сторонам, словно прикидывая маршруты отступления.

— Соня, спокойно, — негромко заговорил я, медленно приближаясь и показывая ей пустые ладони (пулемет остался на позиции наверху.) — Это я, Шиша. Всё в порядке. Ваших ребят мы уже освободили всех. Всё хорошо. Ты среди своих.

В ответ девчонка тоненько завыла, заходясь в едва слышных рыданиях. Она буквально рухнула прямо там где стояла на дорогу. Вот где стояла — там и села на задницу, подтянув к груди ноги и спрятав лицо в ладонях. Мда… Досталось девке. Стянув через голову толстовку, я накинув ее девчонке на плечи, я махнул рукой, подзывая Эльбу. Всё-таки эти женские слезы… Ну не терплю я их. Пусть успокоит.

— К Малинке, в медсанбат, — говорю приблизившейся своей заместительнице. — К остальным Малиновцам. Пусть согреют, перевяжут, накормят… В общем Ира сама знает, что делать.

— Хорошо. А вы что…

— Выполнять! — чуть слышно рыкнул я. Настроение всё-таки ни к черту. И так едва сдерживаюсь. Вид избитой, многократно изнасилованной девчонки, не стоящей на ногах, разбудил таки у меня в душе что-то такое… Рычащее.

— Есть, — тут же закруглилась Эльба и подхватив