Чернотроп - Юрий Выборнов

повлияло на мою потерю памяти. Избили меня крепко, вся рожа была свезена, будто по асфальту ею возили. А может, и то, и другое каким-то образом повлияло.

— А может, и защитная реакция мозга, — произнес Борис, похлопав напарника по плечу. — Помнишь, как тебе покойный Ренат говорил? Мозг — дело такое, братишка. А он про это много читал. Ладно, идем, дождик кончился.

Мужчины поднялись, повесили на свои плечи рюкзаки и спортивные сумки и потихоньку двинулись дальше. Настя поплелась следом чуть позади напарников.

— Знаешь, брат, — сказал Борис Валентинович немного погодя. — Я очень рад, что встретил тебя. И даже если это всё правда и ты натворил много ужасных дел, я нутром чую, что тебе предстоят великие дела, ты нужен этому миру, как глоток воды жаждущему. А меня чуйка еще ни разу не подводила, если ты не забыл.

Глава 16

Вход в станцию Гыркино по-прежнему охранялся автоматчиками. Двое крепких мужчин в бронежилетах, касках и тканевых масках, закрывающих нижнюю половину лица, стояли перед дверью и неохотно посматривали по сторонам. С боков полукругом в несколько слоев были сложены мешки с песком, выполняющие роль укрытия от внезапного нападения грабителей.

Борис Валентинович уже имел небольшой опыт общения с охраной и, не смотря им в глаза, поспешил зайти внутрь помещения. Серёжа и Настя проследовали за ним.

Друзья прошли в левый зал ожидания, где, как мы помним, находятся несколько рядов скамеек.

— Ну что? Я так полагаю, плана у нас до сих пор никакого нет? — равнодушно спросил Сережа своего наставника.

Молодой человек поставил сумку и рюкзак девушки на пол и сел на скамью.

— Я этого Сидоровича в глаза не видел, какие могут быть планы? — Борис снял свой рюкзак и поставил рядом с Сережей. — Отдадим патроны, вернем детей.

— Уверены, что мы не зря патроны с собой взяли? — продолжил парень. — Может, лучше было бы их припрятать? Убедиться, что дети живы, и лишь тогда все отдать.

— Думал я над этим, — Борис снял кепку и почесал лоб. — И даже хотел оставить сумки на кладбище. Передумал. Возможно. Скорей всего, с этим смотрителем за Гыркино не стоит шутить. В общем, я не уверен. Даже если мальчиков уже нет в живых, строминовский долг лучше вернуть. Сидите тут, схожу к нему на прием один.

— Нет уж, — возразил Серёжа. — Я столько километров протопал не ради того, чтобы на деревянной скамье посидеть.

— И я с вами, — тихо сказала Настя. — Может, забыли, что это вы со мной идете, а не я с вами? Бабушка вас попросила за награду.

— А, черт с вами, — махнул рукой мужчина.

Выжившие бродяги не отводили глаз от черной кожаной куртки с капюшоном и автомата на груди Бориса Валентиновича. Все слышали страшные истории о черном бродяге. Дети отворачивались, женщины прижимали их крепко к себе, а мужчины настороженно перешептывались между собой.

Борис подошел к двери, предположительно ведущей в жилище смотрителя, и обратился к стоящим возле нее двум автоматчикам:

— Мы пришли к Сидоровичу по важному делу.

Автоматчики подошли друг к другу ближе, тем самым плотнее загородили собой дверь.

— Кто такие? — спросил грубым голосом один из охранников.

— Разговаривать буду только с вашим шефом, — настаивал Борис.

— Не будешь, — ответил автоматчик. — Проход запрещен.

Крепкие широкоплечие мужчины направили оружие на Бориса и передернули затвор, сняв с предохранителя.

Наставник обернулся и посмотрел на еще двух автоматчиков, стоявших возле выхода из станции.

— Мы из Стромино, — снова обратился Борис. — Пришли по важному вопросу.

— Отойди от двери не меньше чем на пять шагов, — ответил уже второй охранник, его голос был еще более грубый и низкий. — Шеф занят, тебя позовут, когда освободится. Если вообще захочет принять.

Борис отошел и сел рядом с Сережей.

— Слыхал?

— Слыхал, — ответил Сергей.

Парень резко встал со скамьи и быстрым шагом подошел к здоровякам.

— Я смотритель станции Бякино, — уверенным голосом начал говорить Сергей. — Мы пришли решить вопрос относительно долга станции Стромино. Если немедленно не сообщите о нас Сидоровичу, он с вас живых снимет шкуру.

Автоматчики переглянулись, и один из них, немного подумав, глубоко вздохнул и открыл ключом дверь. Быстро нырнул в проход и также быстро закрыл за собой.

— Сидорович действительно занят, — произнес с недовольным видом второй автоматчик. — У него важный посетитель. Если ваше дело не стоит и выеденного яйца, я лично тебе переломаю ноги.

Сережу не напугали эти слова. Парень был уверен, дело важное и неотлагательное для обеих сторон.

Железная дверь снова открылась. Из нее вышел первый охранник и, немного заикаясь, произнес:

— Вас ждут, уважаемый смотритель, просят немедленно войти.

Сережа окликнул наставника и девушку, чтобы те собрали вещи и подошли.

— О нет-нет, — замахал руками подобревший охранник. — Оружие придется сдать. Огнестрел и ножи оставите нам, да и рюкзаки вам ни к чему. После вернем в целости и сохранности.

Сергей кивнул Борису, чтобы тот отдал автомат и охотничий нож. Сам поставил ружье к стенке и вынул травмат из рюкзака Насти.

— Спортивные сумки мы берем с собой, они суть разговора, — заявил молодой человек и повесил обе на Бориса Валентиновича, распределив нагрузку на разные плечи.

— Мы должны проверить, — буркнул охранник.

— Оружия там нет, даю честное смотрительское слово, — Сережа попытался улыбнуться, но губы его скривились в ужасной гримасе.

Мужчины открыли дверь, и друзья зашли вовнутрь. Напарники оказались в небольшой комнате, выполняющей роль, видимо, прихожей. Впереди были две двери и еще одна справа. Молодой человек прислушался и услышал голоса за левой дверью.

Парень подошел, постучал три раза и, не дождавшись ответа, потянул за ручку. Дверь открылась, это оказался кабинет. Деревянный лакированный стол и кожаное кресло выглядели богато. На столе стояла большая хрустальная пепельница, полная окурков, чашка с горячим кофе и настольная игрушка-антистресс с бьющимися друг об друга шарами Ньютона.

В кресле сидел полного телосложения молодой мужчина с короткой тонковолосой кудрявой бородкой, длинными мокрыми волосами по плечи, зачесанными назад. Широкая рубашка на нем была расстёгнута на две верхние пуговицы, на указательном пальце правой руки золотой перстень-печатка.

Вдоль одной из стен, рядом с большим аквариумом, стоял кожаный диван, выполненный в