Остров Мертвых. Город, стертый с карт - Наиль Эдуардович Выборнов

— Спрашивай, — прохрипел он. — Спрашивай.

Я усмехнулся, но нож далеко убирать не стал. Пусть видит, как на нем играют отблески масляных ламп, пусть видит собственную кровь, которая с него капает на пол. Это неплохо работает. К тому же он должен понимать, что в случае чего я его начну резать на куски. Медленно. Нужно будет только Игоря отправить куда-нибудь, потому что, подозреваю, он такого зрелища не выдержит. Остальные должны.

— Вот так-то лучше. Теперь послушай, что будет дальше. Я задаю вопросы, ты на них отвечаешь. Постарайся обойтись без угроз. Если начнешь запираться или болтать лишнее, я тебе пальцы начну обстругивать, как карандаши. Ты ведь знаешь, что такое карандаш, верно? И чем быстрее отвечаешь, тем меньше тебе придется мучиться. Понял?

Пастух судорожно выдохнул, с трудом кивая. Из раны на бедре, пропитывая штанину, текла кровь, но крупных сосудов я не задел, так что не помрет. В крайнем случае, прижжем чем-нибудь. И это тоже будет больно.

— Отлично, — сказал я, выразительно посмотрел на нож в своей руки, и приступил к допросу. — Давай начнем с самого простого. Где ваша база?

Я и без того это знаю, но во время допроса лучше начинать с такого, что легко проверить. Сразу станет ясно, врет человек или все-таки настроен говорить правду.

— «Скелет», — с трудом выдавил он, переглотнул. — Недостроенная многоэтажка, на южной окраине. Мы натаскали материалов, сделали так, чтобы там можно было жить, освещение настроили. Сверху, на крыше, ветряки, еще есть генератор, но к нему с топливом туго, оно почти все испортилось, соляра парафин дает. С каждым днем добывать все труднее.

Генератор, значит, и ветряки, то, на чем работает освещение. Кстати, это был бы интересный вариант: проникнуть на базу и отрубить его к чертям. А потом поднять шум. Если не взрывать логово морфов, то они сами сделают за нас всю работу. Хотя, если этого не сделать, то отряд просто не дойдет до «Скелета». Порвут.

— Сколько вас? — спросил я.

— Много, — ответил он. Слишком немногословно, но резать я его пока не стал.

— Много — это сколько? — спросил я, внимательно посмотрев ему в глаза.

— Полторы сотни… плюс-минус, — прохрипел он. — Работаем группами по пять — шесть человек. Но это только бойцов, на базе еще есть. Женщины, дети. Их еще под две сотни.

— Рабы? — спросил я.

— Нет, — он покачал головой. — Свободные. Жены, наши же дети. Раньше рабы были, но сейчас практически нет. Либо принимаем к себе, либо…

Ну тут и так все понятно. Женщины и дети — это плохо. Их же всех в расход пустить придется. Им свойственно мстить, а нет ничего хуже мстящей женщины. Но делать нечего, на войне мне приходилось делать и не такой. Во время карательных экспедиций «Горлорезы», бывало, целые селения вырезали. Интересно, а люди Дикого на такое пойдут?

Подозреваю, что да. После столько лет мораль стерлась, цивилизация тут параллельная. Как я читал в одной старой книжке, мораль — это вообще вещь относительная. Некоторым она позволяет набеги устраивать, захватывать врагов, а потом готовить их и есть.

— Кроме «Скелета» еще что-нибудь есть?

— Есть еще две точки. Одна в старой автомастерской в коттеджном поселке. Там мы байки собираем, и скважина есть. Еще одна есть в «Скелете», — он уже говорил не останавливаясь, мне даже вопросы задавать не приходилось. — И еще одна, в старом торговом центре, на крыше. Но там чисто добытчики сидят.

— Байки? — спросил я.

— Да, чтобы за город ездить. «Череп» ищет что-то, но нам об этом не рассказывают. Байкеры особняком держатся, с обычными бойцами практически не общаются.

— Давай комм, — повернулся я к Нано.

Он с готовностью достал карманный компьютер, вывел на него спутниковую карту Симферополя с окрестностями. Я взял машинку и поднес ее к лицу Пастуха.

— Показывай.

— Тут, — он ткнул на точку в коттеджном поселке, не том, где мы остановились, а чуть восточнее. И вот тут, здесь торговый центр.

Я заметил, что коммуникатор его не удивил. Значит, встречал уже такие штуки. Что ж, их тут должно побольше быть, чем на южном берегу, все-таки военные тут сидели. Я поставил метки, погасил экран и вернул коммуникатор его владельцу. На всякий случай перенес метки и на свою карту.

— По дороге к базе что-нибудь есть? — спросил я.

Он замялся, но я снова схватил его за челюсть, сдавив сильнее. Он замычал от боли, все-таки кость сломана. Надавив еще раз, посильнее, я проговорил:

— Отвечай.

— Есть… Разное, — сдался он. — Ловушек полно, что на зомби, что на людей. Но тебя этот урод отведет, он город, как свои пять пальцев знает, иначе к нам на базу пролезть не смог бы.

Я повернулся к Игорю, и тот кивнул. Что ж, значит, он действительно людей провести сможет.

— Несколько укрытий, — продолжал тем временем Пастух. — И посты наблюдательные, круглосуточные. Смотрим, чтобы к базе никто не пришел. Один — на разрушенном мосту через развязку транспортную, у торгового центра. Его взорвали, чтобы зомби не пустить, там военные эвакуационный пункт делали. Второй — в лесопосадке, но там по ночам запираются, света нет. Третий — на крыше «свечки» на Блюхера. Этот парень тоже должен знать.

— Как связь держите?

— По рациям, — ответил он. — Есть несколько. Аккумуляторы слабоваты уже, но подзаряжаем.

— Хорошо, — сказал я, ослабив хватку. — Теперь давай поговорим о вашем главном. Кто он такой?

Пастух побледнел, ему явно было больно. Переглотнул. Во рту наверняка пересохло. Я снял флягу с пояса одного из убитых, открутил крышечку, а потом приподнял его за голову и дал напиться. Глотал он жадно, потом откинулся, выдохнул

— Спасибо, — пробормотал.

— Я задал вопрос, — напомнил я.

— Черепом его зовут. Нашу банду в его честь назвали. Он из стариков, родился до Войны. Старый байкер, ему под семьдесят. Дед, но еще крепкий. Весь в татуировках, лысый, с бородой… голова будто череп. Поэтому так и звали, еще в старые времена.

Особые приметы — это хорошо, на всякий случай, чтобы его не пропустить. Но меня больше интересует другое.

— Что за человек?

— Из старой гвардии, — он хмыкнул. — Он же все начал, группировку