Квантовый сад - Кюнскен Дерек

«Квантовые интеллекты, – обратился Белизариус к двум безличным интеллектам. – Мы не знаем, являются ли эти точки входами в Оси Мира или чем-то еще. Нам необходимо получше изучить ближайшие. В системе эпсилона Индейца, у Бахвези, у Земли, в близлежащих системах, которые нам уже известны».

Квантовые интеллекты не глупы. Наверняка они со временем пришли бы к такому же решению, но приобретенные от Homo quantus инстинкты распознавания закономерностей провоцировали их точно так же, как и самого Белизариуса, просто наблюдать математическое и физическое великолепие космоса.

Квантовый интеллект в его мозгу начал выдавать другую информацию. Вместо немыслимо громадной картины Великой Стены Геркулеса – Северной Короны – появилось нечто намного меньшее. Пять точек, без соотнесения с чем-то еще, без масштаба, без реального ощущения какой-либо линейной привязки к реальному миру.

«Что это?» – спросил Белизариус.

«Бахвези», – ответил его собственный голос, лишенный какого-либо выражения и эмоций.

Бахвези. Система, в которой был найден лишь один вход в Оси Мира, считавшаяся чем-то вроде тупика. Конгрегаты предоставили ее в пользование Суб-Сахарскому Союзу. За те семьдесят лет, что они там находятся, несмотря на интенсивные поиски, не было найдено больше ни одного входа в Оси Мира. Квантовые же интеллекты нашли их по линиям квантовой спутанности, но без привязки к каким-либо физически наблюдаемым объектам.

Информация была без масштаба расстояний. Пять точек спутанности в Бахвези представляли собой неровное кольцо, но диаметром оно могло быть и в астрономическую единицу, и в световой год. Они даже могли быть несинхронны с реальностью, в которой находится Белизариус. Квантовая спутанность взаимодействует со временем иначе, чем люди или физическая материя. В полученной картине не было полезной для них информации.

«А эпсилон Индейца можете показать?» – спросил Белизариус.

Спустя пару секунд информация сменилась. Другие пять светящихся точек. А в системе эпсилона Индейца найдены только четыре входа в Оси Мира. Одна у Англо-Испанской Плутократии, одна у Конгрегатов, одну Суб-Сахарский Союз только что у Конгрегатов отвоевал, и четвертая – у Кукол, под поверхностью планеты. Пятый вход в Оси Мира – Святой Грааль… Или безнадежная ставка, с какой стороны посмотреть. Та из наций, которая найдет его, усилится в политическом, экономическом и военном плане.

Квантовые интеллекты отобразили ему эти пять точек, но нет никаких причин думать, что точки спутанности покажут положение входов в реальном мире, как и их ориентацию относительно друг друга. Необходимо вывести уравнения, чтобы преобразовать параметры квантовой спутанности в астрономические координаты в пространстве-времени.

На внутришлемном дисплее Белизариуса появился набор уравнений, расчеты и логические заключения. Квантовый интеллект Касси выдал квантовые параметры Кукольной Оси, той, которую он изучил достаточно подробно. Характеристики Кукольной Оси соответствовали квантовым параметрам одной из пяти точек, а потому ее квантовый интеллект сделал вывод, что это она.

Мозг Белизариуса углубился в геометрию, пытаясь оценить ориентацию и масштаб. Долгие секунды он перебирал варианты и преобразовывал геометрию. И пришел к гипотезе, которая могла помочь сопоставить точки с Осями, принадлежащими Англо-Испанским Банкам и Конгрегатам, а также Осью Фрейи. Последняя точка, никому не принадлежащая «червоточина», располагалась в дальнем космосе, за пределами орбит спутников звезды эпсилона Индейца. Белизариус вычислил теоретическое местоположение этого входа по отношению к остальным.

И тут понял, что внутри его шлема уже не первую секунду звучит сигнал тревоги. У Касси температура сорок. Белизариус выругался. Он проигнорировал это, как и ее квантовый интеллект. Жаропонижающие уже практически не помогали. Хоть и не хотелось ему возвращаться в реальный мир, учитывая ценность получаемой ими здесь информации, квантовый интеллект Касси сам отсюда не уйдет, пока ситуация не станет угрожающей.

«Запись, – скомандовал Белизариус двум квантовым интеллектам. – И выходим из врат времени».

Темп дыхания Касси изменился, оно стало менее глубоким, будто она просыпалась. Белизариус включил двигатели холодной тяги на их скафандрах, и они двинулись назад. Пересекли серую нематериальную границу горизонта врат времени и оказались в грузовом отсеке «Расчетного риска».

Неровное дыхание Касси показалось ему затрудненным, и он взял ее за руку. Она крепко ухватила его руку в ответ. Белизариус потянул ее в сторону шлюза. Когда они оказались в обитаемой зоне, он рывком расстегнул застежки на своем скафандре, а потом снял скафандр с нее – прежде чем снимать свой. Они улеглись в кресла пилотов, пристегнулись и замерли. Святой Матфей хорошо знал, что не стоит болтать с Homo quantus, когда они только что вышли из фуги или когда находятся в savant, поэтому молчал. В этом состоянии Белизариус и Кассандра плохо реагировали на внешние раздражители.

Голова Белизариуса была заполнена новыми данными, и он даже не знал, как начать с этим работать. Сейчас в его сознании проявилось все, к чему он не имел доступа внутри врат времени. Он включил голографические дисплеи, на которых обычно они делали свои геометрические наброски, писали уравнения и проводили итеративные вычисления и стохастическое моделирование графическим способом, которым Homo quantus пользовались для визуализации и расчетов семи или восьми измерений пространства-времени. Белизариус принялся выгружать информацию. Простонав, Касси подсоединила кабель, и рабочее пространство заполонили данные. У кабелей была ограниченная скорость передачи, так что прошло несколько минут, прежде чем изображение в рабочем пространстве хоть как-то приблизилось к тому изображению Великой Стены Геркулеса – Северной Короны, которое Белизариус видел внутри врат времени. Миллиарды точек.

– Неужели это действительно карта всех входов в Оси Мира? – спросил он.

Касси бессознательно приоткрыла рот, едва дыша и глядя на созданный ею образ, будто в трансе. Она оставалась в состоянии savant, плохо понимая речь, но отлично осознавая математику. Нахмурилась, задумываясь над его вопросом.

– Это карта квантовых спутанностей, – ответила она. – Всех точек, которые мы могли воспринять, находясь во вратах времени. Если это не карта всех постоянных «червоточин», созданных Предтечами, с чем же еще могут быть связаны врата времени?

Продолжая осмысливать увиденное, Белизариус вывел трехмерное изображение Вселенной с указанием источников инфракрасного, светового, ультрафиолетового, рентгеновского и гамма-излучений. Пару минут он и Касси молчали.

– По большей части линии спутанности ведут к квазарам, нейтронным звездам и пульсарам, – наконец сказала Касси. – При некоторой трансформации карта получается практически линейной. С точностью от пары астрономических единиц до пары световых лет, что совпадает с картой видимой Вселенной.

Она перестроила изображение с головокружительной скоростью, выделив из карты Вселенной небольшую группу галактик, потом крупнее только галактику Млечного Пути, потом еще крупнее до рукава Ориона, и еще – выделяя крохотную часть галактики, освоенную человечеством. И систему Бахвези отдельно. На голограмме сияли пять точек, одна из которых была реально известной точкой внутри системы.

Они оба понимали суть проблемы. Хотя в целом полученная ими карта связанных квантовой спутанностью объектов была почти линейной, в масштабе отдельно взятой солнечной системы уровень ошибок был таков, что они практически не могли предсказать точные координаты «червоточин». В системе эпсилона Индейца им были известны четыре входа из пяти, и они могли действовать методом исключения. В системе же Бахвези, где им был известен лишь один вход, это не сработает. Пять точек, которые они видят, могут быть повернуты относительно любой из четырех осей пространства-времени, а масштаб расстояний может варьироваться от световых секунд до световых часов.