Мертвый город. Эвакуация - Наиль Эдуардович Выборнов

учитель кивнул. — Недалеко ещё один. Но этот — самый близкий к адресу, который ты назвал.

— Давай всё-таки проверим, — сказал я. — Убежище этого парня должно быть где-то неподалеку. Правда, хрен его знает, что он там делал. Сети-то нет.

— Спутник функционирует, ты сам сказал.

— Попробуй к нему ещё подключись, — фыркнул я. — Это далеко не каждое устройство может. Да и пропускная способность. Ладно, идём.

Мы двинулись дальше, Павел вывел нас к коридору, по которому мы только что шли, а потом свернул ещё раз. Так что теперь направление было тем же.

Нет, всё-таки странный он парень. Знает много, ориентируется без карты, вот, к тому же щитку нас вывел. Уж слишком это все любопытно и подозрительно, ничего не скажешь.

Почему бы не выяснить, кто он такой на самом деле?

— Слышь, Паш, — сказал я. — А ты, говоришь, в мотострелках служил раньше?

— В ЖД войсках, — ответил он. — Зрение и остеохондроз. Не взяли в другие.

— А чего очков не носишь?

— Лазерную коррекцию сделал.

— А если не врать? Директор-то ваш оговорился о том, что ты воевал.

— У тебя какие-то претензии ко мне есть? — он вдруг резко развернулся. За оружие не взялся, что хорошо. Увидел, что я по-прежнему держу ладонь на рукоятке автомата, прищурился.

— Эй, пацаны, вы чего? — сказал вдруг Татарин.

— А того, — ответил я. — За эту неделю я уже встретился с агентом западных спецслужб. А потом, тут импортные из «Белой земли» бродят. Паш, если ты из этих, сразу скажи лучше.

— Я не из этих, — ответил он. — Тебя это устроит?

— А из каких? Давай начистоту. Если ты России служишь, то забудь. Родина и меня, и тебя, и его, — я махнул рукой в сторону Татарина. — Предала. Нас здесь бросили, и шансов выбраться немного. Так что лучше уж говори.

— Про третье управление слышал?

Слышал. Много чего слышал. Настолько, что других вопросов мне задавать не хочется. Они обеспечивали безопасность на секретных объектах. Настоящие наследники КГБ, можно сказать. К федеральной службе безопасности относятся.

— А про войну, типа, легенда?

— Да, — кивнул он. — Раньше служил в другом управлении, но так уж получилось, что скомпрометировал себя. Вырвался, вернулся в Россию. Полгода проверяли, не завербован ли. Потом отправили сюда, на отшиб. Работать в других странах мне нельзя, а тут вроде и при деле и под присмотром.

— Понял, — кивнул я. — Вопросов больше не имею.

— Тогда пошли, — ответил он.

Ну, теперь-то все ясно. Глубоко замаскированный разведчик. Наверняка с боевым опытом, хоть и небольшим. Вот его и устроили в школу, как ветерана. Где он учил детей ходить строем, надевать противогазы и разбирать автоматы, а сам инспектировал объекты и прочее. Всё-таки секретность здесь лютая.

Татарин молчал. Видимо, охренел от того, что узнал. Я тоже шел вперёд и думал. Нет, всё-таки, твою мать.

Школьный учитель оказался не тем, кем представлялся. Может быть, и Лена тоже на самом деле разведчица? Или радистка какая-нибудь? А что, красивая история получилась бы.

Нет, понятно, почему этот доморощенный Штирлиц играл в секретность. Она у них вообще в крови, там на это жёстко проверяют. Наши особисты им и в подмётки не годятся. Но всё-таки спиной оборачиваться я ему больше не буду. И вообще, теперь думаю, что зря про выход из города рассказал. Он, конечно, все понял, но блин...

Мы снова свернули, и пошли к ещё одному месту. И снова светящаяся лампочка в темноте. Прямо на стене. Очередной щиток. И опять никаких следов подключения.

— А ты уверен, что подключение не отследили бы? — спросил я. — Может, он все-таки где-то в другом месте? Увидели бы лишний расход электричества, проверили бы.

— Так он логово себе на всякий случай оборудовал же, так получается? — спросил Павел. — Ну, по крайней мере, ты так говорил.

— Ну да, — кивнул я.

— Значит, держать аппаратуру включенной ему смысла не было. Да и сам подумай, какое энергопотребление у лабораторий. Холодильники, анализаторы, термостаты, компьютеры мощные? Что такое пара-тройка киловатт? Да даже не заметили бы.

— Логично, — кивнул я.

Действительно сходится. Только вот нет здесь этого логова, и никто к щитку не подключался.

— Есть ещё одно место, пошли туда, — сказал Павел. — Там в свое место было кое-что, так что подсобок подходящих с крепкими дверями уйма. Может быть, он там и расположился.

— А что там было-то? — полюбопытствовать дезертир.

— Много будешь знать — скоро состаришься, — ответил ФСБшник.

В этот раз мы не возвращались к основному туннелю, а двинулись куда-то по боковым ответвлениям. Черт, если бы не Павел, я бы никогда не понял, что здесь и где. И как он вообще ориентируется, карта у него в голове что ли с навигатором?

Шутка, конечно, спутники здесь не ловят. Заучил, наверное, когда ходит тут к инспекциями.

А ведь, если с ним что-нибудь случится, то выбраться сами мы уже не сможем. Так и остаёмся здесь блуждать. Пока я в зомби не превращусь. Кстати, а когда это случиться-то должно?

Я прислушался к своим ощущениям. Туннели давят, сыро, воздух спертый, но вроде нормально. Странно даже. В прошлый раз меня на вторые сутки стало накрывать, а сейчас вроде столько же времени прошло после укола, а нормально себя чувствую.

Может быть, чем сильнее отожрался монстр, тем дольше действует сыворотка? Или это от количества уколов зависит? К несчастью, узнать это можно только экспериментальным путем. Пока не начну снова обращаться, не выясню. Ну и нужно задуматься о том, чтобы голову добыть чью-нибудь ещё. Только вот выбор небольшой остаётся, только морф. Сталкивался с ним один раз, и больше мне как-то не хочется, честно говоря.

Боюсь я их. Вот честно, положа руку на сердце, боюсь. И есть за что.

— Слышите? — спросил вдруг Татарин.

Из туннеля впереди отчётливо послышался плач. Не детский, рыдала явно взрослая женщина, причем навзрыд. Самозабвенно, я бы даже сказал.

Очень странно для такого места. Я бы лучше отошёл, но похоже, что кратчайший путь до цели был именно в том направлении. Бывший учитель, а как выяснилось, ФСБшник, двинулся вперёд.

Мы прошли ещё немного, потом Павел остановился, посветил вперёд. Я встал рядом с ним и увидел сидевшую