В тени короля - Ольга Ясницкая

Со второго этажа вырвалось белёсое пламя, поглощая всё на своём пути.

Слева злорадно захихикали: «Нравится, братик? Весело, правда?»

«Нет, замолчи! — Керс зажмурился, зажал уши ладонями. — Я не хотел!»

«Как это, не хотел? — голос Мии отчётливо звучал в голове. — Нет, ты гордился тем, что сотворил, наслаждался своей безграничной мощью, когда хоронил тех несчастных под обломками домов, выжигал огнём и топил их в земляной зыби. Можешь лгать кому угодно, но я-то тебя хорошо знаю».

«Хватит! Заткнись!..»

«Я-то заткнусь, но совесть… — Керс ощутил на щеке лёгкое прикосновение и открыл глаза. Кожа свисала обожжёнными лоскутами с детского личика, с угловатых плеч, с тоненьких рук… даже с пальцев, обнажая обугленные кости. Глаз не было — они вытекли от жара, безгубый рот скалился в жуткой улыбке. — Тебе её не заставить умолкнуть».

«Я не хотел, клянусь!»

«Неужели? — этот голос… Его не спутать с другими. Харо стоял напротив, всего в паре шагов, и пламя замерло за ним пылающей стеной, точно подчинялось его воле. Керс готов был вытерпеть что угодно, но не этот взгляд — тяжёлый, полный боли и разочарования. — Знаешь, брат, каково это, когда тебя пожирают заживо?»

— Прости меня, братишка… Прости! — попятившись, Керс больно врезался спиной в дверной косяк, и всё внезапно исчезло. Не было ни Мии, ни Харо, ни рухнувших стен, ни слепящего пламени, ни даже обугленного закутка.

— Да что с тобой? — Триста Шестой озадаченно хмурился, держа на плече обмякшую Альтеру.

— Пошли отсюда, — стараясь не смотреть на рыдающую малышку, Керс поспешил покинуть проклятое место. Будто во сне он брёл по пустынной улице, вполуха слушая возмущения Триста Шестого и раз за разом прокручивая в голове чудовищную сцену расправы, устроенную Альтерой только ради… А ради чего? Для забавы? По праву сильного? Или в отместку за пережитое в детстве? Разве она не понимает, что сама добровольно заняла место того ищейки, перерезав горло матери на глазах беспомощного ребёнка?

— Я же говорил, она безумна! — гнул своё здоровяк. — Пора её загнать в стойло, брат, или проблем не оберёшься. Мой тебе совет: отстрани её на время, найди занятие, где у неё не возникнет соблазна резать глотки направо и налево.

Керс рассеянно кивнул, делая вид, что внял словам друга. Неудивительно, что свободные презирают и боятся осквернённых, утверждая, что существа, взращённые в ненависти и жестокости, не способны ни на любовь, ни на сострадание. И не важно, что они заблуждаются, то, что вытворила Альтера, только укрепит их уверенность в своей правоте. А ведь он просил её, чуть ли не на коленях умолял не делать глупостей! Она ослушалась его приказа и наверняка намеренно. Но для чего? Пошатнуть его авторитет? Показать желторотикам, кто здесь главный?

— По-хорошему, ей причитается наказание за неисполнение приказа, — Триста Шестой шмыгнул носом. — Да, всё-таки нельзя спускать ей это с рук, а то и другие решат, что им можно.

Скоро все узнают о том, что она сделала. Таран, несомненно, будет молчать, но те сервусы… Да и сама Альтера не упустит возможности похвастаться «справедливым возмездием».

— …И самое страшное, что найдутся те, кто её поддержат.

— В смысле? — спросил Триста Шестой.

Керс задумчиво посмотрел на здоровяка, потом перевёл взгляд на шевельнувшуюся подругу.

— Отнеси её к повозке, — говорить с ней не хотелось. Не сейчас. Лучше всё тщательно обдумать. — Не отходи от неё ни на шаг.

— Как скажешь, — Таран понимающе вздохнул. — Ты это… подумай над тем, что я тебе сказал.

Проходя мимо кротко ропщущих свободных, Керс без особого удивления отметил, что стоило посмотреть на кого-нибудь из них, и тот тут же замолкал, пряча глаза, прям как с животным — чтобы не разозлить. Только один, худощавый человечек в круглых очках, вступившийся за семью Джона, не опустил головы, наоборот, ответив любопытным взглядом. Видать, местный дурачок.

Тяжкие мысли не покидали Керса всю дорогу до лагеря. Впрочем, ничего не изменилось и когда восторженные собратья окружили телегу с добычей, и когда он, с трудом отбившись от докучливых вопросов сервусов, спрятался в укромном месте у скалы, мечтая забыться хотя бы на пару часов. Но и долгожданный сон не принёс успокоения. Керс то тонул в вязкой грязи, вздувающейся багровыми пузырями, то с колотящимся сердцем удирал от чего-то огромного и тёмного с жуткими огненными глазами, то сидел прикованный к Стене Раздумий, окружённый горами пыли и пепла, тянущимися во все стороны до самого горизонта…

— Хватит дрыхнуть, желтоглазый! — внезапно рявкнули в ухо.

Керс распахнул глаза, злясь и в то же время радуясь, что наконец удалось вырваться из липких болезненных кошмаров, но радость быстро испарилась, когда он увидел, кто перед ним.

— Туша чуть не задушил меня! — Альтера вызывающе скрестила руки на груди.

— Не задушил же, — Керс провёл языком по пересохшим губам и, потянувшись за флягой, валявшейся в траве у ног, жадно приложился к ней, наслаждаясь каждым глотком. Но наслаждаться долго не получилось: Альтера выбила ёмкость из рук, выплеснув воду на иссушенную землю.

— Да ты охренел! Ты должен был остановить его!

— А кто бы тогда остановил тебя?

— Что я такого сделала? Они напали на меня, когда я хотела обыскать дом. Ты же сам просил притащить побольше рыжих кругляшек.

— Бедняжка, с какими же опасными врагами ты столкнулась! Уверен, ты отважно отбивалась от разъярённого хозяина дома и вооружённой скалкой женщины, а ещё чудом избежала мучительной смерти от той малявки — она б тебя наверняка заживо загрызла своими тремя молочными зубами.

— Очень смешно! — Альтера состроила кислую гримасу. — На язык ты остёр, а вот на деле…

Керс подскочил и, сдавив только на вид хрупкие плечи, слегка её тряхнул:

— Да что с тобой не так? Разве не видишь, в кого ты превратилась? Жестокая, кровожадная… Где та девочка с добрым сердцем, которую я знал столько лет? Неужели в тебе не осталось ни капли от Твин?

— Кто бы говорил о кровожадности! — Альтера вызывающе расхохоталась. — Какой же ты лицемер!

В чём-то она права: смерть двух свободных не идёт ни в какое сравнение с сотней погибших в ту ночь, но разница между ними всё же была — сожаление. В Альтере оно отсутствовало напрочь, лишь злое удовлетворение, которое Керс так и не почувствовал, сколько бы ни твердил себе, что свободные заслуживают и худшего.

Не желая продолжать бессмысленный спор, он зашагал к лагерю в надежде, что Альтера отстанет, но у неё, видимо, были свои планы. Нагнав, она крепко схватила его за руку и дёрнула на себя:

— Куда ты бежишь, жалкий пёс! Мы ещё не